– Это точно… Ты, я смотрю, в ясновидцы метишь! – рассмеялся каюкер. – Поесть, однако же, тебе нужно, я сейчас приготовлю чего-нибудь. А ты пока отдыхай.

Весь день у Иннота было приподнятое настроение. Он много шутил, пытаясь расшевелить смурных компаньонов, но те лишь угрюмо отмалчивались, а вечером заболел Хуц. В течение дня туман не столько рассеялся под солнечными лучами, сколько рассредоточился на возможно большее пространство. Оболочка баллона, снасти, одежда – всё отсырело. Работать в телогрейках не было никакой возможности, и большинство беглецов поснимало их, оставшись в исподнем. Бельё неприятно липло к телу.

– Что-то у меня предчувствие дурное, мои, – вполголоса сказал кому-то Гэбваро Цытва-Олва. – Как бы не случилось чего…

Хуца начало лихорадить внезапно. За ужином он выглядел необычайно вялым, еле справился со своей порцией пищи – и рухнул, пытаясь забраться в подвесную койку; да так и остался лежать, сотрясаемый мелкой дрожью.

– Эй, любезные! Знахари среди вас есть? – воскликнул Иннот.

– Я знахарствовал. – Один из беглецов, по имени Прохонзол Эжитюжи, присел над Хуцем и положил ему ладонь на лоб.

– Угу… Коров пользовал, – ехидно хмыкнул кто-то.

– Не пойму я, что с ним… Это… На малярию вроде похоже…

– Ну-ка помоги уложить его в койку. Что у нас вообще есть из лекарств?

Обследовали аптечку; по закону подлости, она оказалась почти пустой. Марганцовка, йод, несколько упаковок бинта и большая бутылка какой-то неудобоваримой микстуры со слабым нашатырным запахом – вот и всё, что имелось в наличии.

– От лихоманок ивовая кора помогает, мон, – поделился своими знаниями Гэбваро. – Меня в детстве часто трясло, так бабка моя всегда ивовой корой отпаивала.

– Где ж мы на дирижабле кору-то возьмём? – раздражённо осведомился Иннот. – Думать надо!

– Я в капитанской каюте кресло видел… А оно плетёное, мон…

– Так что же нам теперь, кресло строгать? – удивлённо спросил Прохонзол.

– Придётся… – Иннот уже тащил требуемый предмет. – А ну-ка, парни, дайте мне ножик! Эжитюжи, назначаю тебя судовым доктором: человек, корова – какая, к предкам, разница… Готовь отвар!

Самопальное лекарство с трудом удалось влить Хуцу в глотку; тот на несколько минут пришёл в себя, отплевался, изругал всех и каждого, а потом снова впал в беспамятство. Иннот огорчённо вздохнул: больше они ничего не могли сделать. А впрочем… Он закрыл глаза, сосредоточился – и попробовал вызвать одного из своих «альтер это», профессора Эксклибо.

– В чём дело, молодой человек? Вам срочно требуется консультация монстролога? – Профессор строго посмотрел на Иннота поверх очков, но в глубине его глаз играли весёлые искорки.

– Гм, нет… Я это… – слегка растерялся Иннот. Он уже как-то привык, что с любым персонажиком можно разговаривать запросто, а тут вдруг на «вы»… Профессор внезапно рассмеялся.

– Ладно, ладно… Так что там стряслось? Каюкер вкратце поведал о больном.

– Ну что ж, ивовая кора – не панацея, но большого вреда от неё тоже не будет, – задумчиво проговорил Эксклибо. – Я, конечно, не врач, но кое-какими медицинскими навыками обладаю: в экспедициях без этого нельзя. Понимаешь, мы ведь не знаем, что с ним – малярия или что-то ещё.