– Не думаю, что Круикшанк будет доволен тем, что его держат в неведении так долго, – заметила Эрин.

– Ничего, переживет, – заверил ее Дизз. – Итак, что мы берем с собой?

– Меньше, чем я думал, – ответил Вист. – Всего пару запасных винтовок Гаусса, но много патронов к ним. Огнемет оставим…

– Я понесу огнемет, – перебила Эрин. – И все остальное, что нужно взять.

– Я думала, у тебя сломано ребро, – сказала Таня.

– За меня будут работать сервомоторы брони, – ответила Эрин.

– Но огнемет?

– Мы узнали, что псиолиски не любят огонь, – сказала Эрин. – Дизз доказал, что они хорошо горят, если их достаточно нагреть. К тому же, стены огня могут иногда оказаться полезными.

– Ты вдруг стала говорить, как солдат, – нахмурившись, произнес Дизз. – Почему?

– Всего лишь стараюсь быть частью команды.

Дизз и Вист обменялись взглядами.

– Хорошо, – сказал Вист. – Возьми все, что посчитаешь нужным, и отправляемся. Таня, у ее силовой брони есть точка привязки для оборудования – помоги ей ее найти.

Они, конечно, ей не поверили. Эрин знала это. Но как она могла сказать им всю правду?

Она не могла признаться им, что во время войны и после нее она выносила скрытую неприязнь к протоссам за уничтожение Чау-Сара. Ей было плевать, что у них была на это причина. Ей было плевать, что они думали, что останавливают заражение зергов. Холодная и ужасная правда была в том, что они убили невинных, а разумные существа не должны так поступать.

И теперь она, доктор Эрин Вайлэнд, всегда отличавшаяся высокой моралью, поступила так с адостра.

Она зажмурилась от боли в ребрах, когда Таня прикрепила топливный бак к ее броне. Эрин не могла вернуть потерянные невинные жизни, но у нее был шанс спасти последнюю группу.

– До третьей точки приблизительно тридцать километров, – сказал Вист, когда они подготовились. – Это приблизительно два часа маршем.

– Думаю, мы можем и быстрее, – заметил Дизз.

– Думаю, нам обязательно нужно быстрее, – сказал Вист. – Выдвигаемся. И будьте начеку. Помните, что все мы им живыми не нужны.

– Великолепно, – бормотал Круикшанк себе под нос. Это было уже четвертое «великолепно» за последний час. Мало того, что ему предстояло отправиться на кишащую зергами планету с сорока морпехами, тремя головорезами, пятью «Голиафами» и его последним «Боевым псом». Мало того, что для сбора такого мизерного отряда потребовалось снять всю внутреннюю защиту с «Гипериона». Но приказ полететь в челноке протоссов вместо надежных транспортных кораблей Доминиона был последней каплей.

Протосс остановился.

«Я – Аликка, – заговорил голос в голове Круикшанка. – Один из неразимов, темных тамплиеров. Я говорю за Рахаса. Вы – полковник Абрам Круикшанк?»

– Да, – подтвердил Круикшанк, сдерживая внезапный прилив раздражения. Типичный заносчивый протосс: специально говорит короткими предложениями, будто объясняет ребенку, читающему букварь. – Я командую наземными силами Доминиона.

Глаза Аликки обежали морпехов, головорезов и роботов, безмолвно стоящих за Круикшанком.

«Майор бы лучше подошел для командования такой небольшой группой.