Изменить размер шрифта - +

Странно, но она ему поверила. Поверила и устыдилась.

– Простите ради бога, просто все это так неожиданно.

– Я понимаю, – он улыбнулся. – В моей практике такое впервые.

– Так, может быть, вы все-таки скажете мне…

– Нет, Олимпиада Витальевна. При всем моем к вам уважении – нет. Просто отнеситесь к случившемуся, как к приятному исключению из правил, как к выигрышу в лотерею…

 

Наверное, первым делом нужно было рассказать о наследстве Олегу, но Липа отправилась к лучшей подруге Инге. Чтобы осмыслить произошедшее в ее жизни чудо, нужно время и мудрый совет. Чего-чего, а советов у Инги было хоть отбавляй. Инга, в отличие от нее, выбрала профессию не банальную, а очень даже творческую. Подруга работала психотерапевтом в очень дорогой и очень престижной частной клинике.

Липа посмотрела на часы, только бы Инга была дома. Ей повезло.

– Сходила? – спросила подруга, едва открыв дверь.

– Сходила.

– Рассказывай!

– Что, прямо на пороге?

– Ну, заходи давай, не томи!

Пока Липа разувалась, искала «дежурные» тапки, подруга в нетерпении пританцовывала рядом, но вопросов не задавала.

– Анфиса Петровна дома? – шепотом спросила Липа, проходя на крошечную кухню.

– Анфиса на даче. Весна ж на дворе, маменьку на природу потянуло.

– Как она?

У Ингиной мамы, Анфисы Петровны, был порок сердца. Болезнь прогрессировала изо дня в день, и кардиодиспансер вот уже несколько лет являлся для нее вторым домом.

– Кажется, у меня кое-что получилось, – Инга постучала по дереву. – Но пока рассказывать не буду, чтоб не сглазить.

– Не рассказывай, – Липа понимающе кивнула. Когда жизнь самого близкого человека висит на волоске, поневоле станешь суеверным.

– Кофе будешь?

– Буду. И от чего-нибудь к кофе не откажусь. – Она только сейчас поняла, как сильно проголодалась из-за всех этих волнений.

– Сейчас сварганю бутерброды с колбасой. Извини, больше ничего съестного нет, Анфиса же на даче.

Когда Ингина мама уезжала или ложилась в больницу, Инга тут же садилась на диету. Говорила, что это ради модельной фигуры, но Липа знала, что из-за природной лени и хронического неумения вести домашнее хозяйство. Разве ж можно причислять к диетическим блюдам бутерброды с колбасой, шоколад и «Пепси»? В общем, диета у подруги была весьма специфической, но, что самое поразительное, на фигуре она отражалась самым благоприятным образом.

Инга была девушкой видной: рост сто семьдесят пять сантиметров, стандартные 90-60-90, плюс природная блондинистость. Она легко бы могла сделать карьеру в модельном бизнесе, но выбрала медицину. Олег не уставал сокрушаться по этому поводу, фотографировал Ингу при всяком удобном случае, спешил запечатлеть «ускользающую красоту». Липа даже немного ревновала. Ревновала бы и больше, если бы подруга давала повод, но Инга повода не давала, относилась к Олегу снисходительно-доброжелательно, не упускала удобного случая поддеть «творческую натуру» – в общем, относилась как к мужу лучшей подруги, ни больше ни меньше. Какая уж тут ревность!

О том, что изначально Олег познакомился с Ингой и даже пытался за ней ухаживать, Липа старалась не вспоминать. Ну, было и прошло. Все равно ведь теперь Олег ее муж, и любит он только ее. А что там у него в прошлом… Глупо ревновать к прошлому.

Куда это ее занесло?! Совсем от волнения самоконтроль потеряла…

– Кофе готов, – напомнила Инга. – Тебе как обычно, три ложки сахара?

Липа кивнула и, потянувшись к сахарнице, спросила ворчливо:

– А где обещанный бутерброд?

Подруга поставила перед ней тарелку с бутербродами и сказала с мольбой в голосе:

– Ну, выкладывай уже, не томи!

Липа рассказала.

Быстрый переход