- Отвечать на тотализаторе никто не торопится? - абсолютно машинально подначила она присутствующих.

Вообще-то, это было детство - такое и так доказывать. Но не затыкать же собственный фонтан красноречия: интуиция шептала, лучше искренне оставаться самой собой. Так будет правильно.

- Я бы предложила сместить первичный акцент совсем на другую тему, - холодно напомнила о своем присутствии Тераяма-мать. - Господин Накамура, вам не кажется, что вопросы восстановления битого стекла сейчас не первостепенны?

- Мои извинения. - Здешней коллега Трофимова, тоже этнический японец, коротко поклонился. - Я хотел лишь показать нашим гостям, что список их прегрешений и так более чем солиден. Мне жаль, если я сказал что-то не то. - Он снова качнулся вперед и вернулся назад.

- Миссис Тераяма. - Рыжий неожиданно примерил на себя эту свою странную маску взрослого мужика.

Да даже и не маску, если подумать. Импланта нет, расширений нет, имидж абсолютно искренний и родной. Никакой коррекции.

- Вашу дочь повредил лично я, - продолжил Седьков. - Это было сделано в рамках защиты близкого мне человека от нее. Если у вас есть какие-то вопросы, их лучше адресовать мне напрямую и прямо сейчас.

Японка выражением лица очень красноречиво передала все, что думает о говорящем.

- Мой правовой статус в федерации может исключать нашу с вами повторную встречу, - Виктор как ни в чем ни бывало продолжил.

Мартинес про себя хихикнула: мамаша одноглазой не в курсе его зрения. Уязвлять Рыжего презрительной мимикой - все равно что тыкать носорога спичкой. Бестолку.

- У вас будут какие-то конструктивные замечания, Тераяма-сан? - вслух же Айя поторопилась перехватить слово, поскольку кое-кому лучше рта вообще не раскрывать от греха подальше.

- Что ты говорила о Хамасаки? - женщина наконец снизошла до старшеклассницы.

- А вот. - Айя на внутреннем ускорении активировала вызов и подвесила голограмму посередине комнаты.

Кажется, настало время ходить с козырей.

- Тика-сан, тут о вас мать этой девочки спрашивает. - Когда нужно, валять дурака Мартинес умела лучше других.

- Здравствуйте, я - Хамасаки Тика. - Мать одноклассницы шла по какому-то очень знакомому коридору.

Жаль, все ресурсы заняты и нельзя быстро прокрутить память - вон, Эрнандес с легавыми на два хода вперед договаривается, Миру параллельно тоже инструктирует, вилы.

Щас башка взорвется. Не отключишься ни от одного канала.

- Здравствуйте, я - Тераяма Масаэ. Тика-сан, мне крайне неловко задавать лобовые вопросы, но что эта девочка говорила о ваших программных продуктах?

Вот стерва. Даже обе с дочкой, если подумать. Оказывается, одноглазая тоже все отсюда аккуратно лила на сторону. А ведь говорила, что скорую не может вызвать, с возмущением подумала про себя Айя.

Хотя и ничего не сказала вслух.

- Я искренне сожалею, что мой воспитанник доставил вам столько забот. - Хамасаки-старшая ухитрились даже поклониться на ходу.

Хренасе, Мартинес каким-то чудом не присвистнула и удержала мимику без помощи нейрокоррекции: кажется, у Рыжего с Тикой что-то более чем серьезное.

- Интересно, не пора ли мне начинать ревновать? - в реале же она задала шепотом вопрос однокласснику на ухо.

- На тему? - встрепенулся Рыжий. - Ты ж сама со мной и Аной... того???

- Бл*. Ты ж по-японски не просек. - Айя воровато огляделась по сторонам. - Сообразительный ты мой.

С одной стороны, позиция матери Миру прямо кричала, чтоб о ней рассказать товарищу, не сходя с места.

С другой стороны, делать это здесь и сейчас вслух было бы глупостью - слишком много ушей вокруг, а закрытых каналов у Рыжего нет.

Подумав, латиноамериканка быстро набрала текстовое сообщение и по старинке заслала его Седькову в мессенджер: "Тика говорит, что уже является твоим опекуном. Направляется сюда.