Такой вот парадокс, Трофимов ещё бормотал что-то о тавтологии.

Украсть миллион типа вариант, а за салфетку могут и руки оторвать.

Глава 22

— Виктор Иванович, как вы думаете, цветной обладатель рейтинга первого списка Федерации может прийти на подобную встречу неподготовленным профаном?

Посол вежливо выгибает бровь, демонстрируя молчаливый вопрос.

— Меня тут недавно просветили, что цветными, оказывается, являемся мы и темнокожие, а не как дома, — поясняю.

— А-а-а. Да. Занятный нюанс, я в курсе.

— Вот перед тем, как мы с вами сейчас окончательно упрёмся лбами, я последний раз попытаюсь воззвать. Ответьте сами себе: я могу быть наивным, неподготовленным и оторванным от реальности в нашем с вами разговоре? Как вы думаете? Или за моей позицией всё-таки тоже что-то стоит?

— Когда на горизонте маячит подобный куш, как в данном случае, люди и постарше вас, — между строк явственно звучит "поумнее", — способны на гораздо более серьёзные ошибки, — вежливо отвечает дипломат. — Точнее, это даже не ошибка, а недооценка готовности противника идти до конца. Моё персональное мнение, если угодно: вы слишком молоды и излишне идеалистичны. В силу возраста, никогда не были в ситуации, когда начинается игра без правил и любые предыдущие, м-м-м, пусть будет договорённости, утрачивают силу.

— В одностороннем порядке?

— Порой и так. Виктор, молодым людям свойственны завышенные ожидания, дескать, всё в итоге образуется так, как они хотели бы — просто потому, что это с их субъективной точки зрения ПРАВИЛЬНО.

— Вы согласны, что ГЕНЕТИКС — моя личная собственность? Не государства, не ваших эфемерных соседей по огороду? Которых, к слову, в лаборатории не было, когда исследования были крайне напряжёнными.

— Это не имеет никакого значения. — Сапрыкин с грустным видом вертит между пальцами ручку.

— Одно слово, да или нет. Моё или не моё? — Трофимов почему-то настаивал, чтоб этот нюанс обязательно зафиксировали в записи.

— Не нужно руководить мной в моём кабинете. Я сам решу, сколько слов говорить, кому и в каком случае.

Перевожу взгляд на "всевидящее око":

— Со своей стороны фиксирую однозначный отказ дать чёткий ответ на конкретный вопрос.

— Что за спектакль? — равнодушно интересуется Сапрыкин.

— Переходим ко второму акту. — Активирую голограмму. — Виктор Иванович, это Геннадий Климентьев. Ему еще около недели зависать здесь, потом он будет отправлен на луну на полтора года и не факт, что благополучно вернётся. Кстати, по причине весьма своеобразного приказа из метрополии.

— И что с того?

— Вы в курсе, что Айя Эскобар и я находимся в тесных дружеских отношениях? Можете предположить тёплый приём Климентьеву и его абсолютно официальные показания? Которые он будет ежедневно давать на луне в адрес и своего руководства, и не только.

— Досадно. — Посол серьёзно поднимает и опускает брови. — Очень досадно. Увы, судьбы отдельных людей, как ни трагичны, не всегда способны перевесить весь расклад. Иногда нам приходится иметь дело с потерями, которые уже учтены. Это прямой ответ на ваш вопрос.

— Мне говорили, что Гену уже списали, — киваю. — Сказали даже, что в каком-то секторе могут задвинуть пару человек, но серьёзно это ни на что не повлияет...

Сапрыкин с лёгкой снисходительной улыбкой делает глубокий вдох и никак не комментирует.

— А это — люди из какого-то там обеспечения, — продолжаю, меняя картинку. — Четверо. Мартинес говорят, у них была добрая половина крыла мини дронов. Абсолютно незаконная комбинация на чужой территории, взяты с поличным и будут переданы властям федерации после того, как закроются все вопросы к ним со стороны ESCOBAR FRUITS AND VEGETABLES.