— Хорошо, что ты удержался от дискуссий со своими. — Ни с того ни с сего вдруг говорит Миру. — Судья всё сделал за нас. Теперь только как договоришься за эти две недели.

— Да то понятно, — вздыхает Мартинес, прихватывая меня под руку и прижимаясь ко мне. — Гнать на Рыжего, ещё и прилюдно, сейчас всё равно что гнать на Хамасаки. Даже странно, что этого кое-кто не понимает.

— Он же там сказал, решения принимаются не здесь, — тихо веселится Эрнандес с противоположной стороны. — А они лишь исполняют. Ну и это же пока не конец, лишь повышение ставок.

— Мне вот интересно, они на маму будут выходить? Или напрямую на Виктора? — Миру что-то целеустремлённо решает про себя. — Понятно, что своего человека так не оставят, но тогда вдвойне актуален вопрос ГЕНЕТИКСА.

— Боюсь, инициативный Гена, даже загнись он на нашей луне, не перевесит активов Рыжего там, — задумчиво намекает Мартинес. — Хотя, конечно, будет зависеть от того, что именно этот Климентьев может выболтать. Если за его спиной есть информашка, могут и пойти на уступки — лишь бы он тут у нас соловьём не заливался в тюрьме, когда пара hermanos пенис к губам поднесут. Его же собственный... понятно, короче! Рыжий, а ты что думаешь? — она резко меняет тему.

Такое ощущение, что у одноклассницы есть какие-то свои отношения на лунах, переходящие в некие конкретные планы вот прямо сейчас, не отходя от кассы.

— Без разницы, — говорю. — Ничего личного, сама же слышала. Тем более, нам чужого не надо. Исключительно своё бы вернуть, хоть часть.

* * *

ИНТЕРЛЮДИЯ 1

Мужчина в костюме, являющийся официальным сотрудником одного из дипломатических представительств, вышел из здания суда. Не обращая внимания на запрещающие таблички, он закурил: если есть иммунитет, нет необходимости порой отказывать себе в мелких радостях жизни.

С конкретным человеком получилось некрасиво со всех сторон. Разумеется, трансляция происходившего в зале суда через его концентратор напрямую шла в машину — и далее ретранслировалась куда надо.

К сожалению, это не отменяло приговора.

Если бы его попросили описать положение одним словом, он бы уложился: залёт.

К сожалению, любая система далека от идеальности. Его личным плюсом в данном случае был тот момент, что и ответственность с решением находились на другой стороне канала связи.

В интерфейсе зажглось сообщение о том, что прямая инструкция для следующего в списке сотрудника консульского отдела находится на стационарном терминале в здании посольства.

Мужчина, никуда не торопясь, докурил и только после этого направился к машине.

* * *

— Господин Хамасаки, а какова гарантия того, что наши с вами возможности не будут продублированы командой вашей супруги?

Вот и сброшены все маски, подумал Хадзимэ. Разумеется, все в этом мире хотят эксклюзива, и желательно — чужими руками.

А вслух японец сказал:

— Такой гарантии не может быть по определению. Вы сейчас иносказательно попросили меня подтвердить, что другой человек не додумается до некоего конкретного решения. Это же нонсенс! Даже нейроконцентратор в своё время появился независимо у доброй половины десятка различных производителей. Ну, плюс-минус в один период времени.

— Если бы речь шла о любом из гаджетов, я бы не препирал вас к стенке, — вздохнул собеседник. — Гаджет, при всём моём уважении к прогрессу, ещё не есть революция.

Хамасаки-старший дипломатично промолчал: он был категорически не согласен с этим заявлением, но не в его нынешнем положении цепляться к мелочам.

— Хадзимэ, а вы заметили, что я старательно избегаю любой доминирующей интонации в разговоре? — неожиданно спросил хань.