Я внимательней присмотрелась к ней: уж не разыгрывает ли она меня? Но по крайней мере внешне она была серьезна.

— Наташа, а кто забил тебе голову всей этой ерундой?

— Вася так говорит.

(А этот мальчик не так прост. Я бы сказала, очень не прост. Этого индивидуума обязательно надо посетить.) — Наташа, мой тебе совет. Сходи к психологу, почитай литературу и заведи роман с Вовкой Стекольниковым. Могу тебя уверить: твои мысли уйдут без следа. А теперь не могла бы ты проводить меня в квартиру баб Маши?

— Конечно, ключи всегда у меня с собой.

— А больше ни у кого нет ключей?

— Нет.

— А где же третий комплект?

— Баб Маша сказала, что он потерялся уже очень давно.

— Ну так пошли?

— Пойдемте.

Квартира Марьи Николаевны находилась на четвертом этаже. И мы спустились без лифта. Квартира как квартира. Ничего особенного. Все очень скромно, но, я бы сказала, со вкусом. Причем мебель современная, это меня слегка удивило. Обычно бабульки держались более консервативных взглядов.

Наташа поливала на кухне цветы, и я пошла к ней. Кухня опять-таки была новая, не итальянская, конечно, и не польская, но все-таки.

— Наташа, а мебель эта давно стоит здесь?

— Мебель, вы знаете, года полтора назад баб Маша почти всю купила новую.

— Да? А откуда у нее такие средства?

— Она все с книжки сняла. Говорила, на гроб берегу, а сама живу, как в гробу. На том свете деньги не нужны. А умру, как-нибудь похоронят.

— В логике отказать ей трудно.

— Вообще в последнее время она как бы помолодела. У нее подружки были.

Так они и в театр стали ходить, на концерты приезжих знаменитостей.

— На это она тоже с книжки снимала? Твоя бабушка была миллионершей?

— Нет, Светлана Васильевна работала в театре. Нет, не актрисой, — предугадала она мой вопрос, — я точно не знаю, кем. Но у нее там осталось много связей, да и, по-моему, не только там, так вот, им чаще всего доставали контрамарки.

— А кем до пенсии работала баб Маша?

— Она была водителем троллейбуса. И вы знаете, ей это очень нравилось.

Она все о машине мечтала.

— В семьдесят лет?

— А что? Она, между прочим, очень неплохо выглядела. Поэтому я вам сразу и сказала, что ее убили. Не собиралась она умирать…

— К сожалению, Наташа, смерть никто не ждет, она сама приходит и выбирает, кого ей забрать. И чаще всего ее желания противоречат нашим.

— Это философия. А я была у нее вечером и ушла очень поздно. Она была со-вер-шен-но здорова.

— Хорошо, я не буду с тобой спорить, к тому же это абсолютно бессмысленно .'У нас нет никаких доказательств. Пока нет.

Я подошла к другой комнате.

— Эта считалась моей. Я здесь не ночевала, но бабушка всегда, когда на меня ругалась, говорила: «Иди к себе».

Тут все было обычно и менее комфортно. Точнее сказать, куплено по случаю. Как бы прочитав мои мысли, Наташа заметила:

— Мне здесь тоже не нравится. Но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.

— А эта комната закрыта?

— Да, на ключ.

Для достоверности мы по очереди подергали ручку. Странно, зачем закрывать дверь на замок в собственной квартире, к тому же если живешь один?

— А если мы ее того, откроем?

Наташа посмотрела на меня даже как-то обиженно.

— Ее еще не похоронили. А мы будем квартиру вскрывать. Ей бы это не понравилось.

— Хорошо, не будем. Ты, наверное, теперь переедешь сюда? — Нет, не сейчас, может, позже.