Стало совсем темно, молния белым сполохом осветила их лица. На мгновение они увидели друг друга, словно при вспышке лампы. Все были напряжены. Следом немедленно раздался удар грома. Можно было подумать, что на небесах взорвался газовый баллон.

Башенная дверь отворилась, и на пороге возник мистер Оберон в белом одеянии с капюшоном. Он задумчиво смотрел на своих последователей.

— Дорогой учитель, — воскликнул Баради, вставая, — вы не могли выбрать более подходящего момента. Какая удивительная чуткость! Потрясающе!

В небесах прогремел залп, и все стихло. Мистер Оберон двинулся вперед, и тут как из ведра хлынул дождь, словно и впрямь вызванный основателем нового культа.

— Вы промокнете, Сати, — заметил мистер Оберон.

— Что случилось? — спросил Гленд.

Все собрались вокруг мистера Оберона. Дождь производил страшный шум, обстреливая тяжелыми каплями воду, землю, камни и тент над головами присутствующих. Четверо гостей с обеспокоенным видом людей, которым плохо слышно, придвинули головы к хозяину замка.

— Что случилось? — повторил Гленд, но уже в более почтительной и сдержанной манере.

— Все хорошо. Договорились на завтра, по англиканскому обряду, — сказал Оберон, слегка улыбаясь. — Я разговаривал с… так называемым священником. Мне пришлось навестить его. Телефон по-прежнему не работает. Скучный человек, но всегда рад услужить. Объявления о похоронах, разумеется, не будет.

— А та, другая проблема, разрешение и как там его?

— Я уже объяснял, — раздраженно вмешался Баради, — медицинского заключения, подписанного мною, совершенно достаточно. Ответственный чиновник будет счастлив принять меня завтра, дабы завершить все формальности.

— Бедная старушка Трубоди, — произнесла Аннабелла Уэллс.

— В документе, между прочим, будет стоять другое имя.

— Они захотят увидеть паспорт, — не унимался Гленд.

— Они его увидят. Над ним хорошо поработали.

— Сати, — мягко произнес мистер Оберон, — вы, кажется, курили.

— Дражайший Ра, я сделала только одну маленькую затяжечку.

— Однако существует правило: до вечера ничего.

— Я была расстроена. Так трудно совладать с собой. Пожалуйста, простите меня. Пожалуйста!

Мистер Оберон невозмутимо глядел на нее.

— Вы отправитесь к себе и сделаете упражнение. Упражнение на Имя. Зажжете свечу и, глядя не мигая на пламя, повторите тысячу раз: «Я Сати, иначе Гризел Локк!» Затем вы будете пребывать в неподвижности до начала ритуала. Исполняйте.

Сати судорожно коснулась пальцами лба, рта, груди и немедленно вышла.

— Где Джинни? — спросил мистер Оберон.

— Она разнервничалась, — сказал Баради. — Гроза виновата… Спустилась в лавку, где продаются эти вульгарные статуэтки.

— А Робин?

— Он пошел с ней, — громко сказала Аннабелла.

Губы мистера Оберона медленно раздвинулись.

— Ей нужно отдохнуть, — произнес он. — Всем соблюдать осторожность, дабы случайным словом не смутить ее. Джинни известно, что дама умерла в результате воспаления аппендикса. К сожалению, пришлось ей об этом сказать. Но больше никаких волнений быть не должно. Когда она вернется, пусть идет в свою комнату. Наступает время для медитации. Она должна оставаться у себя до начала Ритуала. И тогда на нее снизойдет просветление.

Он направился к башенной двери. Дождь барабанил по тенту, но гости услышали, как мистер Оберон, прежде чем исчезнуть в башне, повторил: «Она должна отдохнуть».