Рауль невозмутимо слушал, не отрывая взгляда от шоссе. Когда Аллейн закончил, Рауль выпятил грудь и с шутливо-свирепым видом надул щеки, выражая таким образом готовность к любому повороту событий.

— Теперь твоя очередь, дорогая, — сказал Аллейн. — Тебе придется пойти со мной на фабрику. Пожалуйста, выбрось из головы все, о чем мы говорили с Дюпоном. Ты знаешь только две вещи: Рики похитили и Рауль видел, как его везли на фабрику. Я намерен добраться до главного управляющего по имени Галлар. О нем нам известно немного. Он парижанин, работал в Штатах на фирму, которая, возможно, была замешана в наркобизнесе, и он говорит по-английски. Те, на кого мы нарвемся по пути к управляющему, также могут говорить по-английски. На всякий случай будем считать, что все они понимают английский, а посему не говори мне ничего, что не предназначено для их ушей. Однако ты могла бы с успехом подыграть мне, изображая крайнее волнение. Я буду говорить на плохом французском. Мы не знаем, как обернутся события, поэтому должны сохранять спокойствие и ловко лавировать, обходя препятствия. Что скажешь?

— Мне явиться туда маленькой отважной женщиной, этакой амазонкой? Или дрожать как осиновый лист и нести полную ахинею?

— Если хочешь, неси ахинею, радость моя. Такое поведение их не удивит.

— Разве в глазах французов британская мать не должна вести себя на спартанский манер, или, по их мнению, Британия и Спарта — вещи несовместные? О Рори, — тихо добавила Трой, — какая нелепость! Мы и так сходим с ума от тревоги и теперь еще должны устроить представление, изображая обезумевших родителей. Это… это жестоко.

— Все будет хорошо, — заверил Аллейн. — Да, это жестоко, но все уладится. Ты ведь у меня молодчина. Ага, вот и Дюпон.

На главном шоссе со стороны Роквиля появилась машина.

— Мсье комиссар, — сказал Рауль, а затем включил и выключил передние фары. Полицейский автомобиль мигнул ему в ответ.

— Едем, — сказал Аллейн.

Вестибюль фабрики выглядел весьма впечатляюще: затемненные стекла, хром, пластик и эффектное освещение. В центре стояла скульптура, изваянная в современной манере, — довольно симпатичное создание, черпающее силы из самой матери-земли, правда, голова у создания была не больше булавочной головки. Две изящные полукруглые лестницы вели на верхние этажи. Слева располагалось роскошное служебное помещение. На двойных дверях в центре, а также на ряде дверей справа по коридору были сделаны надписи хромированными буквами. Через зеркальное стекло фасада открывался прекрасный вид на долину и море.

Перед служебным помещением располагалась стойка, за ней, склонившись над бумагами, восседала девушка. Завидев Трой и Аллейна, она поднялась и стала рядом с табличкой с надписью «Стол справок».

— Мсье? Мадам? — вопросительно обратилась девушка к посетителям.

Аллейн, не замедляя шага, направился прямиком к центральным дверям, бросив на ходу:

— Не беспокойтесь, мадемуазель.

Девушка повысила голос.

— Секундочку, мсье, кого вы желаете видеть?

— Мсье Галлара, управляющего.

Девушка нажала кнопку звонка на столе. Не успел Аллейн добраться до двойных дверей, как они отворились и вышел охранник. Аллейн повернул к стойке.

— Вам назначено? — спросила девушка.

— Нет, — ответил Аллейн, — но у меня чрезвычайно важное дело. Я должен поговорить с мсье Галларом, мадемуазель.

Девушка сожалела, но мсье Галлар не принимает без предварительной договоренности.