Зная, каким настойчивым и непреклонным может быть Гари, Шерил внезапно разозлилась. Что ему надо, в конце концов?

— А может быть, дело не во мне, а в тебе? Может быть, я тебе надоела?

Рука мужа крепко сжала ее плечо.

— А может быть, это я тебе надоел? — грубо спросил он.

Шерил закусила губу от обиды и раздражения и решила замять разговор.

— Послушай, извини меня. Хорошо? А сейчас давай, пожалуйста, спать.

— Нет, дорогая, подожди. Мы действительно должны во всем разобраться.

— Тут не в чем разбираться, — коротко ответила Шерил и попыталась высвободиться из объятий Гари. Она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. — Гари, с меня довольно! Я не…

— Может быть, все это из-за твоей беременности? Хотя, когда ты была беременна в первый раз, ты чувствовала себя прекрасно…

Она стала успокаиваться, поняв, что он сам нашел выход из нелегкого положения. Это не спасало от лжи, по-прежнему разделявшей их, но Шерил была рада любой отсрочке. Она с облегчением вздохнула:

— Ты и правда так считаешь?

— А что же еще я должен, по-твоему, думать?

Она кивнула и осторожно заметила:

— Мне кажется, что на этот раз все не обойдется так хорошо. Бобби я действительно носила очень легко, но сейчас я неважно себя чувствую.

— Ты должна показаться врачу.

— Я уже была…

— Тогда, может быть, стоит съездить в Вашингтон показаться специалистам?

— Это совсем не обязательно, — запротестовала Шерил. — Плохо бывает обычно в первые три месяца, потом становится легче.

— Но почему, черт возьми, нужно ждать и чувствовать себя несчастной, когда тебе могут помочь? Если ты не пойдешь к врачу, тогда я отвезу тебя к нему сам! — пригрозил муж.

Испугавшись, что он так и сделает, Шерил постаралась улыбнуться.

— Гари, я же не ребенок! Честное слово, я завтра же отправлюсь в женскую консультацию.

— Хорошо. — Он нагнулся поцеловать ее. — Желаю тебе стать опять здоровой и счастливой, любовь моя.

Гари выключил свет и лег, но не обнял жену, как делал это всегда. Какое-то время оба лежали неподвижно, потом Шерил, коротко всхлипнув, повернулась к Гари. Тот сразу же привлек ее к себе и крепко обнял, погладив по голове, как обиженного малыша.

— Моя милая! Моя маленькая девочка! — шептал он, а Шерил, уткнувшись в его плечо, плакала горько и безутешно.

— Обними меня, — всхлипывала она. — Пожалуйста, обними крепче. Ты мне так нужен! — Шерил прильнула к мужу в поисках защиты от грозящей ей опасности. Через несколько минут, когда ее рыдания мало-помалу стихли, она спросила, умоляюще глядя в глаза Гари: — Обещай, что ты никогда не разлюбишь меня!

— О, Шерил, что ты только говоришь!.. — возмущенно воскликнул он, еще крепче прижимая жену к себе.

— Обещай мне… — Ее голос зазвенел от напряжения, а ногти крепко впились в ладонь мужа. — Обещай, что как бы ни сложилась наша жизнь, ты никогда не разлюбишь меня!

— Обещаю, конечно, обещаю! — Гари ласково провел рукой по ее лицу, стирая следы слез. — Я люблю тебя всем сердцем и клянусь любить до самой смерти. И никто, повторяю — никто и никогда не сможет нас разлучить!

Казалось, что он произнес волшебное заклинание, потому что едва эти слова слетели с его губ, как Шерил заснула глубоким спокойным сном.