Глава 2

Моё первое утро в этом мире началось рано.

Я открыл глаза и сразу ощутил что-то непривычное, почти забытое. Лёгкость.

Дышалось гораздо проще, чем в старом теле, которое, как не тренируй, не закаляй и не пичкай витаминками и лекарствами, проигрывало времени.

Приподнялся на локтях, ожидая привычной утренней тяжести, но вместо этого обнаружил, что могу встать сразу, без долгих минут разминки, без которой руки и ноги напоминают заржавевший за ночь механизм.

Я все еще не мог поверить, что боли ушли. Что я в другом теле, что сбылось то, о чем втайне мечтал каждый второй старик.

Осторожно сажусь на кровати, ожидая, что спина напомнит о себе прострелом или тянущей болью. Но ничего такого не случилось. Подростковое тело двигалось легко, без единого намёка на прежние ограничения.

Встаю и не ощущаю ни малейшего дискомфорта. Даже привычного головокружения после резкого подъёма не было.

Вышел в крошечный дворик, к бочке, наполненную дождевой водой. Посмотрел на своё отражение. Черные, неровно обрезанные волосы, загорелая кожа, светло-коричневые, узковатые глаза.

Молодое лицо смотрело на меня в ответ с удивлением и восторгом. Гладкая кожа, ясный взгляд, ни намёка на морщины или мешки под глазами.

Я провёл рукой по гладкой щеке и невольно улыбнулся.

Еще вчера утро начиналось с борьбы. Нужно было минут пять лежать с закрытыми глазами, пытаясь проморгаться, чтобы мир перестал напоминать мутное пятно. Затем с трудом подняться, чувствуя, как каждый сустав протестует против движения. А теперь… теперь всё иначе. Это тело — подарок, шанс начать всё заново. Магия в этом мире идет в довесок, и вообще не на первом месте. А вот ощущать себя полноценным здоровым человеком — неописуемо. С этим не сравнится никакая магия, никакая сила.

Я сделал несколько шагов по двору — лёгких, уверенных. Никакого хруста в коленях, никакой тяжести в ногах. Захотелось проверить свои возможности, испытать это новое тело. Я присел и тут же легко поднялся. Затем сделал ещё несколько приседаний — просто так, ради удовольствия.

Я посмотрел на свои руки — сильные, без дрожи и пигментных пятен. Провёл пальцами по груди, ощущая твёрдость мышц там, где раньше была дряблая кожа и заходящееся в аритмичном стуке сердце.

Я невольно засмеялся. Это был смех счастья и облегчения. Новый мир подарил мне не только молодость — он подарил мне новую жизнь. И я полон решимости использовать её на полную.

Мама, — я все-таки решил называть эту женщину мамой даже в мыслях, чтобы ненароком не ошибиться, — уже ушла на работу в прачечную, где она будет до вечера стирать бельё. Китт не понимал, насколько это сложная и трудная работа. Из-за тяжелой работы кожа на ее руках была сухой и не по возрасту морщинистой. Провести весь день, стирая мылом чужие тряпки, отбивая их и скобля, — тяжкий труд. Но с ее слов, это была лучшая работа, на которую она могла рассчитывать. Даже для Китта такое прозвучало странно: мальчишка знал, что мать умеет считать и писать, а грамотный человек может рассчитывать на куда большее, чем работа в прачечной. Но когда Китт попытался узнать больше, она сказала что-то про дедушку, из-за которого ей не найти занятия лучше. Когда он попытался расспросить её об этой истории, она замолчала и больше не стремилась её раскрывать. Оставлю этот вопрос на будущее.

Надеюсь, скоро я найду способ наладить жизнь этой жен… мамы. Почему-то в большинстве прочитанных книг попаданцы воспринимали новый мир и новое тело, как должное. Я же чувствую, что должен отплатить за всю заботу, которую проявила женщина по отношению к прежнему Китту.