-  Какая девочка? Это пацан! Может, не отросло еще. У драконов все внутри, как у дельфинов. Только для дела выдвигается.

    Катрин грустно покачала головой. Мрак сгреб с плеча дракончика, перевернул, вгляделся.

    -  Ты думаешь, это девочка? Как же так? Я не могу в девочку… Как же теперь… - он сел на пол, обхватил голову руками. Дракончик задрал мордочку кверху и жалобно завыл. Катрин ошеломленно смотрела на невероятное. Самый страшный, самый беспощадный человек на свете сидел на полу и плакал. Дуэтом с драконом! О ней забыли. Катрин осторожно обошла их, открыла дверь, но задержалась на пороге.

    -  … свободу, … бессмертие, все, все, все… Зона, одна Зона, до конца дней, - всхлипывал Мрак.

    Не понимая себя, она опустилась на корточки рядом с мужчиной, прижала его голову к своей груди.

    Мрак лежал в приятной истоме. Все-таки, ни одна женщина не могла сравниться в постели с Катрин. Бугор предпочитал все самое лучшее. И как же так случилось, что не пожалел, отдал женщину ему?

    -  Я знаю, что с тобой произошло, - произнесла Катрин и потерлась щекой о его волосатую грудь. - Знаешь, когда боль очень сильная, нервы отключаются, и не передают сигнал в мозг. Так и у тебя с совестью. Ты ее перенапряг, и она отключилась. А сейчас ты десять лет честно жил, и она снова заработала.

    Мрак вспомнил о Карапузе. Этот пример разбивал гипотезу Катрин вдребезги.

    -  Моя совесть покладистая старуха. Слепа на оба глаза и глуха на оба уха.

    -  Фу на тебя. Сам придумал?

    -  Нет, - сознался Мрак. - Был такой пират. Он прыгал на деревяшке, носил черную повязку на левом глазу и здоровенную кривую саблю. А звали его то ли Флинт, то ли Сильвер.

    По полу застучали коготки и на кровать к ним забрался дракончик.

    -  Лобастик всегда со мной спит, - объяснил Мрак.

    -  Тебя Лобастик любит. Значит, ты хороший! Как же ты мог Симону убить? Знаешь, какая она была? Единственная из всех нас жизни радовалась. Вся как солнечный зайчик, - Катрин всхлипнула и зашмыгала носом. Лобастик расстроилась и начала ей подвывать. Для нее это был явно неудачный день. Мрак подождал, пока женский контингент успокоится.

    -  Слушай, - зашептал он в ухо Катрин, - у меня новый план. В Лобастика перепишем не мою, а твою память. И ты вытащишь нас отсюда.

    -  А как же Лобастик?

    -  ТЫ станешь Лобастиком.

    -  Мрак, ты не понимаешь, это же все равно, что убить ребенка.

    -  Ты хочешь сказать, что никогда не убивала? Попала на Зону по ошибке, так?

    -  Я никогда не убивала детей, Мрак. - Катрин села в постели, прижав к груди Лобастика.

    -  Хорошо, успокойся, другой план у тебя есть?

    -  Есть. Нас вытащит Лобастик.

    -  С чего ты взяла, что она захочет нас вытащить?

    -  А с чего ты взял, что я захочу тебя вытащить? С чего ты вообще взял, что я захочу стать драконой. Ты пойми, - заговорила она, пока Мрак не возразил. - Мы ее вырастим, она нас любить будет…

    -  Ты веришь в любовь? - перебил он.

    -  Да!

    -  Здесь, на Зоне? Любовь? Ладно, спи. Завтра поговорим, время терпит.

    -  Любовь есть! Если ее нет, зачем вообще жить?!

    -  Есть воля, есть свобода, есть сила и разум.