Моя мать, которую мучил сильнейший токсикоз, да ещё ребёнок умудрился сразу два семейных дара отхватить: Кернов и Ушаковых, однажды резко высказалась насчёт невестки, что та носит детей, как та лошадь, и что если при ней Анна откроет рот, то кто-то может пострадать. Егор уже подтвердил участие в родах наследника Кернов, а дед заручился поддержкой императора, просто на всякий случай.

С моими же детьми всё было гораздо интереснее. Один из них точно владел семейным даром Кернов, а может быть, и оба, но более точно никто сказать не мог, хотя Анну уже и Орловский целитель обследовал от и до. Единственное, в чём все сходились — беременность течёт на зависть многим.

Но Анна всё равно жаловалась. Это был своеобразный ритуал, начавшийся с того самого дня, как Стоянов забрал у неё деньги. Он честно меня дождался и признался, что не сдержался. С Егором и Денисом он тогда не пересёкся, как и Анна, которая к гостям так и не вышла. Его решения я не отменил, и мы постепенно выработали определённые правила: она хотя бы старается не поднимать мне нерв, я, в свою очередь, делаю её жизнь максимально комфортной.

Правда, наши занятия любовью постепенно сошли на нет. Но тут я с пониманием относился к её положению, хотя если этот вынужденный целибат продлится и после родов, то я понятия не имею, что буду делать. Пока как-то справлялся самостоятельно, но вечно так продолжаться не могло.

И вот, душа Анны не выдержала, и на праздник к Стëпке мы пойдём без подарка, спасибо ей за очередной урок: хочешь что-то настолько важное сделать хорошо, делай это сам!

Ушаковы, похоже, даже не обратили внимания, на то, что мы пришли без подарка. Эти коробки немногочисленные гости складывали в отдельном помещении, в то время как празднество проходило в ротонде.

Праздник был истинно детским. Было много шума, и присутствовали дети, в основном Ушаковы. Чисто семейный праздник для всех нас. Мы все очень устали и хотели хоть немного отдохнуть. Оставалось надеяться, что у Егора с Люсей не останется неприятного осадка из-за этого грёбаного подарка.

Я сидел на траве, рядом со Стëпкой, который весьма целеустремлённо полз от матери ко мне, улыбаясь всеми своими двумя зубами.

Хлоп! Прямо между нами появился Паразит. Стëпка сел, засмеялся и захлопал в ладоши. Паразит шёл к нему весьма целенаправленно. У него во рту что-то находилось.

— Ох, ничего себе, подарок, — выдавил из себя Егор, подошедший в этот момент к жене. Он сел на колени рядом с ней и посмотрел на меня ошалевшим взглядом. — Костя, я… У меня слов нет.

Я встал с колен и подошёл к Ушаковым. После того как я увидел, что в пасти несёт Паразит, то сел, уцепившись за плечо Егора.

Паразит же медленно приблизился к ребёнку и очень осторожно положил немного в стороне от Степана маленького чёрного котёнка, только-только открывшего глазки.

Котёнок встал на трясущиеся лапки, тоненько мяукнул, ища потерянное тепло, а затем исчез с негромким хлопком, чтобы появиться уже рядом со Стëпкой. Ушаков-младший тут же потянулся за котёнком, сграбастал его и прижал к себе. Котёнок почувствовал тепло детского тельца, вдохнул запах молока, идущий от нежной кожи и громко заурчал, умиротворённо прижавшись к своему новому хозяину.

Я же медленно повернулся к своему коту и внимательно на него посмотрел. Паразит же, зорко наблюдавший за тем, как его котёнок впервые успешно телепортировался, вздохнул и исчез. Я же ошарашенно посмотрел на Ушакова, который улыбнулся совершенно идиотской улыбкой, а его жена выглядела примерно так же, как и он. Один только Стёпка не заморачивался по этому поводу. Он завалился на траву со своим новым другом и счастливо засопел так, как могут сопеть только дети.