— Вот как, — Изразцов потер подбородок. — Безликие редко к кому являются. Это не то чтобы очень сильная редкость… Где-то один из четырех-пяти смен испытуемых может быть удостоен их внимания. Не могу сказать, что это хорошо, но и плохого от подобной встречи никто не отмечал. Что-то привлекло их внимание, все-таки место средоточия силы — это их вотчина.

— Чем подобная встреча может мне грозить? — я внимательно смотрел на наставника, в то время, как остальные нет-нет, да и поглядывали в нашу сторону.

— В общем-то, ничем особым, — Изразцов пожал плечами. — Но, я так понимаю, что медитацию тебе можно уже не давать. Вот только, твоя напарница по некромантии все еще находится на уровне вот этих обезьян, которые, развесив уши, слушают нас, забыв, что я могу очень и очень сильно осложнить их жизнь, если они сейчас же, не вернутся к прерванному занятию! — Ух ты, мне бы в свое время такого генерала. Вот кого даже туповатые гоблины слушались бы беспрекословно. Все наши обезьяны, тьфу ты, мои соученики тут же развернулись к свече, и я заметил, что у Юрки расфокусировался взгляд, так же, как и у Снежиной. Вот что значит мотивация. — Давай все же займемся чем-нибудь полезным, — Изразцов задумчиво посмотрел на своих учеников, кивнул и отошел вглубь класса. Я последовал за ним, и успел как раз к тому моменту, как он небрежно одним движением руки отодвинул в стороны мебель так, чтобы в центре образовался идеально ровный круг. Когда я зашел в этот круг, вокруг нас образовался купол весьма серьезной защиты.

— Я заметил, по некоторым изменениям твоего магического фона, что во время медитации ты пытался создавать магическое действие. Какое?

— Водный хлыст, — я не видел ничего опасного в этом признании.

— И как, тебе удалось?

— Да, это несложно, главное, знать принцип, — я пожал плечами.

— Хорошо, тогда ты сейчас его продемонстрируешь, и, если я найду твою работу удовлетворительной, то мы будем изучать водный наруч, которым можно перехватить хлыст, приняв на него удар противника. — И он продемонстрировал мне этот наруч, который выглядел так, словно руку Изразцова окунули в воду, а она так и осталась вокруг нее. Видны были даже переливы воды и брызги. Выглядело это красиво, а само заклинание было мне незнакомо. Поэтому я кивнул, и мы приступили к изучению магии воды, что не могло меня не радовать.

Глава 12

— Дура, идиотка, — прошипел я, когда вызванный дедом целитель пытался убрать с моего лица впечатляющего размера синяк. Но, что бы он не делал, эта дрянь намертво прилипла к коже, вызывая еще и определенный дискомфорт. А ведь синяк, оставленный Водниковым, быстро поддался лечению.

— Не шевелитесь, Константин, — нахмурился целитель, вытащил новую мазь из своего, кажущегося безразмерным саквояжа, убрал с лица остатки прежней, и, нанеся новый состав, принялся скороговоркой читать заклинание. По коже пробежала толпа мурашек, а затем поврежденная щека словно огнем вспыхнула.

— Ай, жжется, зараза! — совершенно рефлекторно ударил целителя по рукам, но тот лишь поднял глаза к потолку, отменив действие заклятья, убрал мазь. После чего, повернулся к деду.

— Виталий Павлович, это бесполезно, — целитель захлопнул саквояж. — Похоже, что ваш внук на Лейманову нарвался.

— М-да, ну что же, не повезло, бывает, — дед философски пожал плечами. — Можете быть свободны, Савелий Янович, — целитель кивнул и вышел из комнаты, оставив меня с дедом наедине. Как только дверь за ним закрылась, дед повернулся ко мне. — И как же тебе удалось попасть под заклятье женской части этого непростого семейства? — Мне показалось, что дед усмехнулся, во всяком случае, в глазах у него точно был заметен едва сдерживаемый хохот.