|
Двигательницею просвещения должна быть литература; но мы находимся в самообольщении, воображая, что наша литсраіура соответствует этому назначению, тогда как она у нас только форма без содержания, тогда как «мы еще не вникли в сущность познания и не можем похвалиться ни одним памятником, который бы носил печать свободного энтузиазма и истинной страсти к науке». Нэша литература легка до легкомыслия, апатична до нравственного бездействия. «Одним из пагубных последствий сего недостатка нравственной деятельности была всеобщая страсть выражаться в стихах. Многочисленность стихотворцев во всяком народе есть вернейший признак его легкомыслия; самые пиитические эпохи истории всегда представляют нам самое малое число стихотворцев». Наша литература как бы «освобождена от обязанности мыслить» — вот ее коренной недостаток. «Итак, философия и применение оной — вот предметы, заслуживающие особенное наше внимание, предметы тем более необходимые для России, что она еще нуждается в твердом основании изящных наук, и найдет сие основание, сей залог своей самобытности и следственно своей свободы в литературе, в одной философии, которая заставит ее развить свои силы и образовать систему мышления». Надобно перенестись к 1825–1827 годам, чтобы понять всю глубокую справедливость этих слов, понять, какую силу ума должно было иметь, чтобы так смотреть на литературу, ее состояние в России, средства двинуть ее вперед и вместе с нею двинуть общество… Кому из прославленных тогдашних литераторов хотя воображалось что-нибудь подобное? Кто твердил о Байроне, кто о Данте, кто о Шекспире, как о патронах и избавителях нашей литературы, будто Байрона, Данте и Шекспира, а не учебные руководства надобна рекомендовать от недуга незнания… И человек, писавший эти «мысли», был двадпатилетннй юноша, и этот юноша умер на 22-м году жизни…
Конечно, теперь времена изменились; философия перестала быть единственною наукою, от которой зависит умственное и нравственное развитие человека; но подстановите вместо слова «философия», принадлежащего первой половине нынешнего века, слово «наука» — замените также слова «господство стихотворений» словами «преобладание повестей без содержания, цели и смысла» — и тогда под статьею Веневитинова можете вы поставить вместо 1825 года 1855-й. Не кончить ли нам этим? Иначе, ведь Веневитинов не Василий Львович Пушкин: если говорить о нем все, что можно и должно сказать, то это будет очень длинная история.] Заключительные строки статьи в рукописи писаны рукою Н. А. Некрасова, начиная со слов; «Здесь мы останавливаемся…». Икояы господских праздников. (стр. 780–781) Первоначально опубликовано в «Современнике» 1855, № 11, стр. 29. В полное собрание сочинений изд. 1906 г. не вошло. Рукопись-автограф на одном полулисте писчего формата с рецензией на «Материалы к учению об огнестрельных ранах, собранные… Шульцом» хранится в отделе рукописей Государственной ордена Ленина библиотеки СССР им. В. И. Ленина (инв. № 1631). Разночтений с печатным текстом рукопись не содержит. Печатается по тексту «Современника». Материалы к учению об огнестрельных ранах, собранные… доктором Тара льдом Шульцом. (стр. 781) Первоначально опубликовано в «Современнике» 1855, № 11, стр. 31. Перепечатано в полном собрании сочинений (СПБ., 1906), т. I, стр 467. Рукопись-автограф на одном полулисте писчего формата хранится в отделе рукописей Государственной ордена Ленина библиотеки СССР нм. В. И. Ленина (инв. № 1631). Существенных разночтении с печатным текстом рукопись не содержит. Печатается по тексту «Современника». Археологические и нумизматические отрыв гч. |
