Смотрит в глаза, но ответить на немой вопрос не позволяет – начинает двигаться также размашисто и быстро, будто между ними – лишь несколько украденных минут. И она подчиняется – только держится за его плечи, оставляя на них алые борозды царапин.

Алиса не слышит, но чувствует, как их уединение нарушают. Сначала замирает Марк, застывает на несколько мгновений, после чего продолжает двигаться, неспешно, намеренно медленно. Она оборачивается, и вскрик удивления застывает на губах. Опьянение в крови играет с Алисой злую шутку: ей кажется, что у неё двоится в глазах.

Вернувшись взглядом к тому, кто смотрит на неё с усмешкой, спрашивает глазами: «Неужели есть кто то настолько на тебя похожий?»

А потом всё становится неважным. Её больше нет. Есть только острое болезненное удовольствие. Когда волосы в горсть, и крики до хрипа.

Когда они оба везде – заполняют собой, двигаясь то размеренно, с чётким тактом, то хаотично и быстро, словно наперегонки. А она стонет, не сдерживаясь, и плевать, что услышат все.

Просыпается утром. На смятых простынях, хранящих запах секса. Влажных и сбитых. Тело отзывается приятной болью, затаившейся в каждой клеточке. И воспоминаниями о том, как её брали ночью. Не спрашивая разрешения ни на что, зная, что ей нравится.

Зная, что сходила с ума.

Что готова была умолять продолжать.

Что готова была не отпускать – ни одного, ни другого.

Таких разных и таких похожих.

Потягивается, словно сытая кошка, зажмурившись от яркого солнца, проникающего сквозь неплотно задёрнутые шторы. Такого с ней не делал никто и никогда, но это и сводило с ума. Не спрашивая её разрешения, зная все её порочные мысли до единой, её брали, будто принадлежащую им вещь, при этом удовлетворив все потребности и желания.

Взгляд падает на ровный белый прямоугольник бумаги на соседней подушке. На нём – несколько цифр.

Приглаживает растрёпанные волосы, садясь на постели и глядя на свою находку.

Телефонный номер.

Как странно.

Всего один.

Неужели, показалось?

Часть первая

Сан Франциско, октябрь 2013 года

Неудачник.

Какой же он, черт возьми, неудачник.

Марк Беккер, центрфорвард клуба НХЛ «Сан Франциско Скорпионз» смотрел в свой бокал, на дне которого плескался янтарный виски, так, словно там крылись ответы на все мучившие его вопросы. Раз за разом он прокручивал в голове упущенные моменты сегодняшнего матча. Трижды он бросал, казалось бы, наверняка, и все три раза шайба каким то непостижимым образом ухитрялась не попасть в ворота. Первый раз, освободившись от опеки Мето, он бил в верхний правый угол, но услышал лишь издевательский звон штанги. Второй раз целился в нижний, незакрытый вратарём угол, но под удар бросился черт знает откуда взявшийся Карлссон. В третий раз он убежал в прорыв и вышел с голтендером один на один, намереваясь мастерским кистевым броском перекинуть Андерсона, но тот совершил отчаянный рывок вверх и поймал шайбу в ловушку. В тот момент Марк был опасно близок к тому, чтобы кинуться на этого непробиваемого ублюдка и расшибить его лысую башку об лед. К счастью, необходимость смениться удержала его от подобной агрессивной выходки, за которую он, несомненно, получил бы не просто удаление до конца игры, но ещё и дисквалификацию в подарок.

Но если так продолжится и дальше, его нервы в конце концов не выдержат. «Скорпионы» начали сезон отвратительно. Сегодняшний матч с «Оттавой» был девятым, сыгранным командой с начала нынешнего сезона, и девятым, который они с успехом проиграли. Счёт 0–1 был для Марка особенно унизительным. Всего одна шайба. Одна грёбаная шайба! За шестьдесят минут игры «Скорпионы» так и не сумели ответить «Сенаторам» любезностью на любезность.