– Совершенно не обязаны! – Матушка Уинстон поднялась со своего места, и глаза ее воинственно сверкнули. – И никто в Мэрифилде его не примет. Я предупрежу всех, и в особенности миссис Тапп, хозяйку «Быка и собаки». Этот негодяй не сможет здесь снять комнату даже в самой захудалой гостинице.

– Я с тобой! – Женева вскочила и последовала за матерью, на ходу придумывая, как можно отвадить маркиза.

В столовой повисла тишина, потом Джорджиана отважилась спросить:

– Что еще пишет Чарлз?

– Да почти ничего. – Китти задумчиво посмотрела на письмо. – И это меня беспокоит.

– Должна признаться, я просто не представляю, каким образом их пути могли пересечься, – задумчиво проговорила Джорджиана. – Уэстмарленд и Чарлз совершенно разные – что может быть между ними общего?

– Кажется, я знаю, где они могли встретиться. – Китти прижала пальцы к вискам, словно у нее вдруг заболела голова. – Чарлз любит карты больше, чем следовало бы.

Джорджиана как-то упустила из виду пагубную страсть мужа своей подруги. Чарлз никогда ей особенно не нравился. Нет, он симпатичный, приятный в общении, но не более того. В его обществе можно было провести целый вечер, а на следующий день ничего из сказанного им накануне не вспомнить. Джорджиана очень удивилась, когда узнала, что Китти согласилась выйти за него замуж. Впрочем, жених он был завидный – баронет как-никак. Джорджиана догадывалась, что подруга, будучи сильной личностью, искала мужа, который предоставил бы ей полную свободу действий. Многие женщины искали в браке того же, а Китти вручила своему менее богатому мужу весьма солидное приданое, а посему считала, что имеет полное право играть в семье главенствующую роль. И уж конечно, она куда умнее и рассудительнее Чарлза.

Разумеется, говорить об этом Джорджиана не собиралась, и, чтобы скрыть замешательство, принялась поправлять одеяльце в колыбели.

– Скажи мне правду: Уэстмарленд игрок? – с напряжением в голосе спросила Китти.

Джорджиана погладила мягкие светлые волосики малышки.

– Полагаю, да.

Джорджиана не была особенно осведомлена о привычках и увлечениях маркиза, но знала, что многие из его друзей прославились своими скандальными ставками и загулами. И ее очень удивило бы, окажись он другим, учитывая, сколько времени они проводят вместе.

Брови Китти сошлись на переносице.

– Меня это очень беспокоит. Чарлз не раз замечал, что ставки на званых вечерах у наших соседей в Мэрифилде такие низкие, что можно умереть со скуки. Остается лишь надеяться, что у него хватило ума не садиться за стол с лондонскими игроками. Но если к игре присоединился маркиз…

Только вот Джорджиана сильно сомневалась, что маркиз Уэстмарленд захотел бы сесть за один стол с таким человеком, как Чарлз, скорее наоборот. Уэстмарленд, сын состоятельного герцога Роленда, мог позволить себе гораздо более высокие ставки, чем сельский сквайр Чарлз, к тому же предпочитал совсем другое общество – отъявленных лондонских гуляк и развратников. Чарлз Уинстон, простой баронет из Дербишира, слишком скучен и неприметен для пресыщенного роскошью маркиза Уэстмарленда. Просто поразительно, что их пути вообще пересеклись, а то, что эта встреча закончилась для Чарлза плачевно, Джорджиану совершенно не удивило.

– Что бы там ни произошло, я нисколько не сомневаюсь, что вина лежит на Уэстмарленде, – уверенно произнесла Джорджиана. – Он наверняка уже напрочь забыл о случившемся и пустился в очередной загул.

Китти поджала губы, но настроение ее не изменилось.

– Чарлз пишет, что маркиз нанес ущерб его чести и достоинству.