Сейчас ни на рыбалку, ни на охоту никто не собирался. Не до того как то. В этом конкретном случае никто ничего хорошего не ждал и иллюзий не строил. Комиссия направляется для того, чтобы выявить вопиющие недостатки и промахи в организации службы. И выявит. Проще говоря, найдут "крайних", поменяют руководителей ведущих служб и торопливо доложат в стольный град, что теперь то в Красногорске будет все куда как хорошо! Это знали все. Но только бумаги к проверке все равно готовили. Не спали.

Сам генерал заперся в своем кабинете. Он вовсе не собирался стреляться. Для него жизнь еще не закончилась. Хотя милицейская карьера – да. Но на свете, а тем более в этой стране много сфер, где может пригодиться предприимчивый человек. Например, политика. Там вообще ни за что отвечать не надо – знай себе болтай!

Генерал усмехнулся... А почему бы и нет?! Пользоваться всевозможными мыслимыми и немыслимыми льготами, жить в столице, где жена сможет щеголять туалетами и драгоценностями без боязни, что найдется какой нибудь умник, желающий сопоставить стоимость прицепленного к ней с размерами генеральской зарплаты, а дочка троечница, шестнадцатилетний прыщавый переросток, сможет поступить в заветное МГИМО – кузницу кадров для всевозможных светских тусовок.

Генерал лениво перелистывал страницы протоколов многочисленных коллегий УВД, а сам уже на полном серьезе прикидывал, к кому обратиться, с кем поговорить, к какой партии примкнуть, чтобы его фамилия "украсила" какой нибудь из избирательных списков. Неважно какой...

Господин Карасев не отчаивался и надеялся еще послужить Отчизне.

Зато все остальные руководители в этот вечер трудились, как пчелки. Им свои места терять никак не хотелось.

"Кадры" в срочном порядке готовили приказ об увольнении командира ОМОНа как не соответствующего занимаемой должности. Кто то, правда, заикнулся было, что майор во время штурма был ранен и увольнять его сейчас, до окончания лечения, нельзя. Запрещено и наказуемо. Но начальник отделения, старый и не раз битый жизнью ветеран кадровой службы, некоторое время поразмыслив, заявил уверенно:

– Я его знаю – он мужик порядочный... По судам и по прокуратурам ходить не будет. Делаем приказ!

В собственной порядочности этот деятель не сомневался тоже.

Попутно готовился еще один, но только с другой формулировкой: "...За поведение, несовместимое с высоким званием работника российской милиции..." "Героем" второго приказа стал участковый инспектор, на участке которого располагалось кафе "Ведено".

Сам участковый в это время находился в кабинете УСБ. С форменной курточки его грубо, что называется "с мясом", были сорваны офицерские погоны. Под глазом старлея, теперь уже бывшего, потихоньку наливался яркой багровостью свежий синяк, а сам он, облизывая разбитые губы, торопливо что то писал, время от времени поглядывая на стоящего за его спиной здоровенного оперативника в гражданском.

"Сотрудник очистки" периодически перегибался через плечо недавнего коллеги и, заглядывая в текст, приговаривал:

– Все пиши, все! Как у чеченов бабки брал, как во время рейдов их не проверял... Все, сука, пиши! Пока тебя по хорошему просят!

Вообще то такие вот зубодробительные методы сотрудниками "очистки рядов" не используются. Как правило. Но ведь в большинстве правил есть исключения?..

Уже бывший участковый, испуганно втянув голову в плечи, строчил страницу за страницей. Ему было в чем покаяться.

По коридорам управления из кабинета в кабинет заполошенно метались какие то растрепанные молодые люди с бумагами в руках, не замечая идущих им навстречу коллег.