Но не нашли. Повезло. Выждав еще немного, Толян начал выбираться из своего убежища.

Через несколько минут, перемазанный и вонючий, в разорванной одежде, но живой, он вышел на площадку, где должна была проходить эта "стрелка". Проходить по их сценарию, по их планам! Но прошла так, как захотели их конкуренты.

Недалеко друг от друга медленно остывали три трупа. Его друзья. Пацаны, с которыми он не раз и не два попадал в различные переделки и выходил из них живым.

Обессиленно упав на траву рядом с трупом Тарана, Толян впервые в жизни заплакал. Не потому, что ему до такой уж степени было жалко погибших пацанов. Это пережитый им ужас, ощущение близкой смерти рвалось наружу таким вот странным и непривычным ему образом.

4

Телефон буквально притягивал к себе, манил и звал – ну, давай! Подними трубку, послушай, что тебе скажут! И Василий, и Анна не могли отойти от аппарата дальше чем на пару метров – приближалось время, в которое должны были позвонить похитители.

Проблему с сокрытием присутствия Скопцова в квартире решили просто – проводив вместе с опером Анну до дверей, Василий с ней церемонно распрощался и, пожелав всего наилучшего, спустился вниз так же вместе с Гнедковым.

– Вас подвезти? – предложил на прощание капитан.

– А вы что, на машине? – не без ехидства поинтересовался Василий. "Волга", на которой они сюда приехали, принадлежала фирме Мацкевича, и то, что самого мента согласны были отвезти в его управление, было обыкновенным проявлением любезности и дружелюбия со стороны начальника СБ.

– Ну, тогда до свидания. – Гнедков неприязненно покосился на Скопцова и руки ему на прощание не подал. Ну да не очень то и хотелось!

Вернувшись в квартиру, Василий сразу же устроился у телефона. Через пару минут подошла и Анна:

– Вася, я отпустила Наталью Семеновну на два дня. Не хочу, чтобы она присутствовала при всех этих переговорах.

– Интересно, а что она подумает о тебе? – Василий искоса посмотрел на Аню. – Ну, и обо мне, разумеется.

– А мне наплевать, что она подумает! – отмахнулась Аня. – Это ее вообще не касается, кто и чем тут занимается! Пусть знает свое место!

– Ну ну... – Сказать Скопцову на это было нечего. Вообще, Анна сильно изменилась за последние несколько часов. Стала жестче, решительнее, увереннее в себе.

"Вот что значит просто подержать в руках приличные деньги!" – Василий, глядя на женщину. Но только вслух сказал другое:

– А ты готовить то умеешь? А то заморишь своего защитника голодом. Или, что еще хуже, отравишь.

– Не беспокойся! В крайнем случае пельмени из магазина я приготовить сумею! Или яичницу поджарить, – усмехнулась Аня. – Ты о чем нибудь, кроме жратвы, думать можешь?

– Могу, – поспешил признаться Василий.

– И о чем же это? – Женщина чуть понизила голос, и в ее глазах появилось что то такое... волнующее, манящее, зовущее.

– Хорошо бы было еще и поспать, – честно ответил Скопцов, игнорировав этот призыв.

Аня фыркнула в ответ, как рассерженная кошка, и отвернулась.

Минут пять сидели молча. Потом Анна вновь повернулась к своему телохранителю:

– Слушай, Вася...

Что она хотела сказать, узнать Василию, видно, было не суждено – телефон взорвался звоном.

Глаза Ани тут же изменились – в них появилось испуганное и беспомощное выражение. Она в ожидании уставилась на Скопцова – как, мол, быть? Подскажи. А телефон продолжал звонить.

– Возьми трубку, – почему то шепнул Василий. – И спокойней, спокойней!..

Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, Аня сняла трубку телефона:

– Да.