Утром в больницу приехали начальник горотдела и несколько сотрудников, участвовавших в операции, не-выспавшиеся, с воспаленными глазами, возбужденные и встревоженные.

Глеб узнал, что задержана вся шайка, получены первые, очень важные показания. Звонил из Москвы Бескудин, сообщил, что скоро сам приедет сюда, а за арестованными выслана спецмашина, потому что заканчивать дело будет МУР.

«Ну вот, — подумал Устинов. — Все-таки полдела сделано. Самых опасных взяли. Теперь надо спасать остальных. И еще неизвестно, что легче». Он вздохнул. Мысли снова вернулись к Панову. Наверное, Виктор прав. Причины, причины... Что же надо сделать, чтобы такие вот, как Карцев, как Харламов, как те девчонки, стали людьми, настоящими людьми?..

И тут он вдруг вспомнил: нет, не всех взяли, остался Фирсов, загадочный Генка Фирсов, который куда-то исчез.

Глава XI. ЕЩЕ ОДНА ЗАГАДКА И ПРОЧИЕ НЕПРИЯТНОСТИ

Простившись с Пановым, Раечка торопливо направилась вниз по улице Горького, к станции метро. Толик, наверно, уже ждет ее. И она ничего не может рассказать ему, чтобы успокоить. Вот сама она успокоилась, почти успокоилась. Этому Панову, кажется, можно верить, он уже что-то знает о том человеке, который угрожает Толику. И она тоже ему помогла. Он же так и сказал: «Спасибо за помощь». Значит, это поможет ему поймать того человека. Но Галя?.. Как она могла связаться с этой шайкой, зачем? И Коля тоже, наверное, оттуда. И Паша... Нет, Паша не похож на бандита. Но у него роман с Галей, а Галя...

Раечка почувствовала, что у нее голова идет кругом от всех этих мыслей, от непонятных, запутанных отношений, которыми были связаны люди вокруг нее.

Карцев ждал ее в условленном месте, на углу, около магазина, привалившись спиной к стене дома, и курил, зажав сигарету в кулак; издали казалось, что у него замерзла одна рука и он поминутно дышит на нее, чтобы согреть. По его усталой, ссутулившейся фигуре, по тому, как он прятал лицо в поднятый воротник пальто, было видно, что он ждет давно и уже замерз.

Раечка подбежала к нему.

— Я опоздала, да? Вы... ты замерз?

Карцев с силой оттолкнулся от стены, узкое бледное лицо его осветилось улыбкой.

— Нисколько, — с наигранной бодростью ответил он и усмехнулся.— Мы как-то уж очень незаметно перешли на «ты». Меня это не устраивает.

— А меня не устраивает другое, — многозначительно сказала Раечка.

Они уже шли по улице, и Карцев осторожно держал ее под руку, стараясь загородить от ветра.

— Вот как? — удивился он.—Что же не устраивает тебя?

Он сделал ударение на последнем слове.

— Ты мне должен сказать,— Раечка снизу требовательно поглядела на него из-под своей пушистой шапки,— кто тот человек, который... в общем, кто он, тот человек?

Карцев невольно нахмурился. Занятый своими мыслями, он даже не подумал, откуда Раечка может знать о Гусиной Лапе.

— Это очень важно,— горячо продолжила Раечка.— Его надо поймать. И его поймают, вот увидишь. Это... страшный человек.

— Что верно, то верно,— задумчиво согласился Карцев.— И с одним он уже посчитался...

Он вдруг спохватился, поняв, что сказал лишнее, и с тревогой посмотрел на Раечку.

— Как так «посчитался»? — дрожащими губами произнесла та — Что это значит — «посчитался»?

В широко открытых ее глазах появился такой ужас, что Карцев даже испугался.

— Ну, я не знаю в точности как,— он с деланным спокойствием пожал плечами.— Вероятно, избили. Что же еще?

Раечка, не сводя с него глаз, покачала головой.

— Нет. Ты говоришь неправду.