Анжелка собственной персоной с радостным криком: «Свиридов, и ты здесь!» – кинулась к нему. Девушка искренне обрадовалась, увидев знакомое лицо. Она была в Англии уже целый месяц. Влиятельный дедушка по своим связям выбил любимой внучке трехмесячную стажировку в одном из университетов.

Эйфория от заграницы быстро слетела. Вместо Великобритании Анжела оказалась в какой-то провинциальной шотландской дыре. Захолустье, чужие нравы, непонятный язык быстро вогнали Яненскую в стресс. Коллеги по химической лаборатории скоро разобрались, что химия – это не ее сильная сторона. Во избежание неприятностей, все-таки реактивы бывают опасными, ей стали поручать элементарные операции. Да и то иногда по несколько раз объясняя, что надо делать. Так что отношение к ней было соответствующим. А ведь Анжела привыкла на родном факультете к обожанию.

На два дня она отпросилась по делам в посольство и – на тебе! В лондонском аэропорту она встречает Пашку Свиридова. Радости не было предела.

Хорошо, что Фауст обсуждал с Сергеем Юрьевичем, как вести себя со знакомыми, когда встречи избежать не удалось.

– Только не надо пугливо убегать с криками: «Вы ошиблись! Это не я!» – объяснял ветеран, смакуя местный сидр в московской пельменной. – Любой тут же поймет, что это ты. Еще хуже, если этот знакомый, искренне удивившись, начнет обсуждать с окружающими, почему этот его приятель из Союза от него так стремительно убежал. Мало ли кто может заинтересоваться этим фактом? Я предлагаю действовать от обратного.

– Как это? – стажер был весь внимание.

– Тоже обрадоваться и начать ему предлагать то, от чего он сам от тебя убежит. Да и еще убеждая себя, что обознался.

– Например?

– Например, называешь его любым именем: «Вилли, старый черт, как я рад тебя видеть! Что-то ты плохо выглядишь. Опять кокса перебрал или ты верен своей любимой марихуане? У меня есть партия отличных таблеток – просто улетишь. Готов уступить тебе по сходной цене, как родному. Куда же ты, Вилли? Постой!»

Павел тогда рассмеялся. Теперь совет ветерана пришелся кстати. Он радостно обнял Анжелику за талию, рука поползла ниже, Павел, склонившись к ее ушку, залепетал:

– Маргарита, как я скучал по тебе! По твоим губкам, бедрышкам, попке. Я весь горю. Давай займемся сексом прямо сейчас. Я дам тебе целых десять фунтов. У меня есть с собой презерватив с усиками и смазкой. Идем быстрее…

На что Яненская плохо знала английский, но слова «секс» и «презерватив» она поняла сразу и тут же шарахнулась в сторону:

– Извините. Я обозналась, – раздалось уже где-то ближе к выходу.

Пассажиры недоуменно расступались перед явно возбужденной девушкой, которая громко ругала себя:

– Дура, какая же я дура! Откуда здесь взяться Свиридову? Он же где-то в деревне сейчас сопливым школьникам уроки по химии, черт бы ее подрал, преподает. Пора заканчивать с поездками. Надо возвращаться на родину, найти себе нормального парня, а не гоняться по заграницам за принцами. Пока их там всех не разобрали.

Глава седьмая

Очевидно, Москва стала торопить, потому что на очередной встрече куратор сразу же перешел к вопросу о Палаке:

– Ну что, Фауст, пора готовить план мероприятий по Футболисту. Попробуй дать расклад.

– Начнем с того, что зависимость от игры на автоматах у него носит ситуативный характер. Он может длительное время не ходить в игровые залы, но если начнет, то проиграется дочиста. Поэтому я бы не стал это рассматривать как ведущий повод для подхода. В жизни у него пока две ценностные ориентации – его семья, прежде всего огромное уважение и обожание матери и сестры, и – память об отце.