Но собеседник грозного шефа, квадратный атлет с губой, изуродованной шрамом так, что казалось, он все время ухмыляется, только помаргивал, услышав особо яростное рычание.

— Как Кулибин пропал? — уточнил Павел.

— Внезапно, — невозмутимо пояснил атлет. — Сказал, что подобрался к интересующему нас объекту почти вплотную и…

— И пуфф! — Бабченко шумно выдул воздух. — Мне это не нравится, Халк. Мы что, совершенно никакие? Это нам Бэтмен противостоит, да?

— Бэтмен не Бэтмен, а только ведет он себя действительно профессионально.

— Кто — он? — гневно спросил Павел. — Где его искать?

Атлет пожал плечами:

— Вот Кулибин и должен был докладывать сегодня в десять ноль-ноль. А его нигде нет, телефон не отвечает…

— Нормально! — Бабченко грохнул кулаком по столу. — Маленькое одноглазое фамильное привидение таскает растерянных детей. Сенсация дня. Достань его из-под земли. Целиком, или частями, или в порошке — но только достань. Иначе я возьмусь за тебя. Где Варчук?

— Исчез, — поморгав, ответил Халк.

Павел побагровел, глаза у него налились кровью, и в какую-то секунду атлету привиделось, что сейчас шефа хватит удар. Однако тот взял со стола графин с темной жидкостью, уверенно налил себе полный стакан и выпил. До дна.

— Мне вот других проблем не хватало, — уже спокойнее поделился Бабуин. — Я тут баллотироваться хочу в депутаты, а у меня за спиной примостился какой-то маньяк. Слушай, Халк, ты это… пусть от Тото, то есть от Татьяны Леонтьевны, ни на шаг твои не отходят. Ни на шаг. И все ее свободолюбивые выбрыки пресекать сразу. В корне. Ясно? Чтоб берегли пуще вот этого вот… Кощеева яйца.

И если Варчук объявится, чтобы сразу, пулей ко мне!

* * *

Андрей вернулся в родной офис мрачнее тучи. Михаил терпеливо поджидал его на рабочем месте, но сразу пообщаться им не удалось. Многочисленные клерки, жаждавшие решить с шефом дела, которые отказывался решать Касатонов, многочисленные звонки, совещание. Но наконец они смогли перевести дух и удалились в комнатку за кабинетом, чтобы сбежать от суеты.

— У меня есть потрясающая новость, — радостно сообщил Мишка.

— У меня тоже есть потрясающая новость, — ответил Андрей вяло и безразлично. — Только она меня совершенно не радует.

— А моя, возможно, заставит тебя танцевать.

— Сомневаюсь. Ну, что у тебя там? Мы, наконец, подписали этот клятый контракт? — И он взялся за какие-то бумаги, хотя очевидно было, что он не в состоянии ни на чем сосредоточиться.

— Бери выше, — важно сказал Касатонов.

— Честно говоря, мне даже не хочется думать, — признался шеф. — Выкладывай, не томи.

— Разговариваю я с Лариской, глазки ей строю, подбираемся мы к самой интересной теме, и тут она…

Но тут Андрей разразился бессвязным и возмущенным монологом, и друг поразился тому, что его совершенно не слушали.

— Нет, ты можешь себе представить? Я ее сегодня видел! Квартиру коммунальную она продает! Девочкой наивной прикидывается. Мобильного у нее, видите ли, нет, и она, вероятно, даже плохо знает, что это за зверь такой! Енотов заводит. Не заводит, а разводит! И не енотов, а идиотов, как я. Лгунья, Господи, какая же лгунья! Или они все такие?

Михаил, осененный единственной идеей — донести до друга потрясающую новость, попробовал снова:

— Они все такие, потому что Лариска критически настроена и капризничает зверски, а я ей говорю, что хорошо хоть не беременная…

— Да я ее даже не узнал в первый раз.