— Осторожно! — закричала Тото. — Стой на месте, несчастье! А то еще и поранишься. С тебя станется.

Машка стащила с головы свитер и жалко моргала опухшими, покрасневшими глазами. Нос у нее был как молодая розовая картофелинка, веки набрякли, губы обиженно подрагивали.

— Мадам победительница! — сердито сказала Татьяна, возясь с веником и совком. — Стой на месте, я кому сказала. С твоей удачей ты сейчас без ног останешься. А позвать меня было трудно?

Машка всхлипнула.

Татьяна собрала осколки на совок, отнесла на кухню, выбросила. Затем вернулась в комнату, удобно устроилась на диване и похлопала по нему ладонью, приглашая подругу сесть рядом.

— Нам надо очень серьезно поговорить.

Сама она выглядела на все «сто»: в брючном костюме с жилетом и галстуком; умопомрачительные кольца, сделанные явно на заказ; кожаный деловой портфельчик и очень изящные туфельки от «Феррагамо». Классика, одним словом. И никаких остро модных штучек. На ее фоне Машка смотрелась еще более несчастной и потерянной.

— Так не пойдет, — категорически заявила Тото. — Слушай, дружок, хочешь, я расскажу тебе сказку?

— Хочу.

— От слез и нервов прибывают морщины и складки. А молодость убывает. Послушай, это твое лицо и твои нервы. Нет ничего главнее. Все остальное — суета сует и томление духа. Оно пройдет, а ты останешься.

Машка придвинулась к ней и пожаловалась:

— Тебе легко говорить. А я вот думаю, что ворваться бы к этому подлецу домой и…

— Разнести там все вдребезги пополам? — спросила подруга, предлагая ей белоснежный носовой платочек с монограммой.

Та нервно хихикнула:

— В эту красоту сморкаться не стану. Поищи в комодике что-нибудь жалобное, чтобы рука поднялась.

— Послушай, ангел мой неземной, — не отступала Татьяна, копаясь в ящиках. — Давай решим, чего ты в принципе хочешь добиться — отвести душу или вернуть Сергея. Или что-то третье?

— Нет, ну душу отвести — это же сам Бог велел.

— Сколько раз повторять: отношения между мужчиной и женщиной суть шахматная партия. Засветишь доской в голову противника — и считай, ты дисквалифицирован. Более того, выказал свою душевную слабость. Машенька, родной мой человек, я тебе обещаю полную сатисфакцию. Только потерпи чуть-чуть и не изводи себя. Хорошо?

— Я постараюсь, — пообещала она и снова ударилась в слезы.

Татьяна погладила ее по голове, утерла нос огромным клетчатым платком:

— Не реви. Лучше скажи, кто для твоего Сергея авторитет в его бизнесе и такая себе путеводная, но недостижимая звезда.

Машка задумалась, даже реветь перестала, подняла глаза к потолку:

— Несомненно, Павел Леонидович.

— Какой еще Павел Леонидович?

— Господи, Тото, откуда ты свалилась? Бабченко Павел Леонидович. Он полгорода в кармане носит и полстраны в рюкзачке. Что, не знаешь? Банк «Рантье», супермаркеты эти новые по всему городу — «Колхозный рынок», «Сим-Сим».

— Этот?! — искренне удивилась Татьяна. — Слушай, нам повезло, по чистой случайности у меня есть где-то его телефончик.