Когда Мэнсфилд в конце концов добрался до дома, Агнесс спокойно спала в своей постели.

После этого в нем словно что-то оборвалось. Все его усилия были направлены на то, чтобы спасти Агнесс от самой себя. Внешне он не изменился. Вроде бы вел себя как прежде, но эта его бившая через край энергия стала покидать его. В тот день, когда я встретила его на тропе возле Каменистого ручья, я заметила в нем эту жуткую перемену.

А тут еще новые сложности. Аллен влюбился в мисс Ллойд, а ее брату грозило обвинение в убийстве. Аллен не знал, что делать. Расставшись со мной у начала тропы, он повернулся и увидел Мэнсфилда Дина, проезжавшего на автомобиле. Мэнсфилд вышел из машины, и двое мужчин спустились пешком по тропинке на несколько футов. Аллен шел, засунув руки в карманы и опустив голову.

— Послушайте, мистер Дин, — сказал он. — Буду с вами откровенен. Я только что виделся с Маршей Ллойд и не могу допустить, чтобы ее брата судили.

— Что ты хочешь этим сказать? — хрипло произнес Мэнсфилд Дин. — Ради Бога, Пейдж, если ты сейчас предашь меня…

— Я не позволю, чтобы невиновный отправился на электрический стул, — заявил Аллен.

И тогда Дин его ударил! Аллен по-прежнему держал руки в карманах и не имел возможности защититься. Голова его ударилась о камень, и он потерял сознание.

Вероятно, Дин и сам пришел в ужас от содеянного. Он любил Аллена и, хотя было совершенно светло, не мог его бросить там. Ведь в таком случае его могли обнаружить только несколько часов спустя, он же мог бы погибнуть от потери крови.

— Он сделал все, что мог, — оправдывал его Аллен. — Поставь себя на его место! Он ведь даже не хотел меня ударять! А теперь я был на его ответственности, и ему надо было каким-то образом от меня избавиться.

Принимая во внимание все обстоятельства, Дин справился неплохо. Поместил Аллена на заднее сиденье своего автомобиля и поехал с ним в местную больницу. Однако, поразмыслив, с полдороги повернул назад. Если бы Аллен умер, ему не к чему было иметь дело с местной полицией, ибо тогда все было бы кончено. А если бы выжил, Дин не желал, чтобы установили личность Аллена.

— Логичнее всего можно было бы заподозрить именно меня в убийстве Джульетты, поскольку у меня были серьезные мотивы для этого. А Дин— порядочный семьянин, деловой человек. Он не знал, что делать. Наверное, он нашел наиболее удачный выход из положения. Спрятал свою машину— и меня— на лесной тропинке где-то в горах, потом вытащил из моего кармана ключ от трейлера н той же ночью вернулся туда. Начисто все там протер, чтобы не оставалось отпечатков пальцев, запер и снова вернулся к машине. Должно быть, для него та ночка оказалась поистине безумной.

Когда Дин добрался до больницы, расположенной за сотню или около того миль отсюда, Аллен по-прежнему находился без сознания. Он положил Аллену в карман немного денег, нажал кнопку ночного звонка и умчался прочь, едва только дежурный отправился за помощью.

— Вот так я там и оказался, — сказал Аллен. — Вернуться назад я не мог. Откуда мне было знать, что он стер мои отпечатки в трейлере? Все, что мне было известно, — это что меня разыскивает полиция, возможно, за два убийства. А мне необходимо было выиграть время. Если бы миссис Дин умерла, я смог бы рассказать правду. В противном же случае…

Он не стал договаривать. Итак, он сделал лучшее из того, что смог придумать: послал бродягу из больницы ко мне с запиской. Но необходимо было сделать еще кое-что. Он встретился со мной. Он не желал отсиживать остаток срока за непредумышленное убийство, и имелось нечто, способное помочь ему прояснить это дело, — записка Джульетты к нему, в которой говорилось, что с Лонг-Айленда она вернется в город вместе с ним на машине.