— Дай еще немного времени, — взмолился он. — Ради Бога, Лэнг! Она же умирает! Больше она ничего не может сделать. Дай ей уйти с миром.

И Аллен обещал. Сидя под перекрестным допросом в кабинете Булларда на грани обморока и выбиваясь из сил, он все-таки продержался до конца. А потом Агнесс умерла. Умерла как раз вовремя, ускользнув от Рассела Шенда, который на следующее утро в залитом дождем непромокаемом костюме предстал перед Мэнсфилдом Дином в библиотеке. Дин как раз вернулся после того, как закопал револьвер, и ему хватило одного взгляда на шерифа. Он понял, что его длительной борьбе пришел конец.

— Извините, что беспокою вас в такой момент, мистер Дин, — тихо сказал Шенд. — Но думаю, вы знаете, почему я здесь.

Мэнсфилд Дин посмотрел на него, лицо его посерело.

— На все воля Божья, — как-то странно заметил он. — По крайней мере, Бог уберег ее от позорного судилища на этом свете…

Узнав всю эту историю, шериф вернулся в здание суда. Хотя было еще совсем рано, Буллард уже восседал за своим столом с чрезвычайно деловым и важным видом, в окружении группы людей.

— Як вам на минутку, — бросил шериф. — Просто зашел сказать, что все кончено. Можете отпустить Пейджа, да и Мартина тоже.

— Вы сумасшедший! — рявкнул Буллард, побагровев.

— Ну, а вы просто дурак, — весело парировал шериф. — Если бы публика узнала о наших с вами деяниях, мы оба тут же остались бы без работы. Кроме того, — добавил он, — нашего убийцы больше нет. Я поехал туда сегодня утром, но опоздал. Прошлой ночью ее не стало.

— Ее не стало! Черт бы вас побрал, что вы хотите этим сказать?!

— Она умерла, — спокойно отозвался шериф.

Пока он им все рассказывал, они столпились вокруг него— все кроме Булларда. Затем они долго трясли ему руку в порыве восхищения и благодарности. Нью-йоркские ребята даже поинтересовались у него, не желает ли он у них работать, но он отказался, ухмыльнувшись.

— Я всего лишь провинциальный полицейский, — сказал он. — Что я стану делать в большом городе?

В то утро он созвал совещание, в котором приняли участие Боб, Тони, Говард и, наконец, Артур. Жестяная коробка стояла на столе, а вся компания пребывала в волнении. Наконец он вернул им их письма и затем поднялся.

— Полагаю, нет нужды читать вам лекцию, джентльмены, — сказал шериф, — сдается мне, эта дамочка всех вас считала молокососами. Милостивый Господь время от времени сотворяет подобных женщин, чтобы мужчины учились держать ухо востро. Но, увы… Вы к тому же изо всех сил старались запутать это дело. Так что, если не возражаете, отправляйтесь отсюда, да поскорей, а я займусь своими делами.

Они вышли, как-то смущенно улыбаясь, но Артур задержался, и шериф снова открыл жестянку.

— Здесь имеется нечто, что весьма порадует и вас, и Мартинов, — заметил он. — Она была разведена с Фредом по всем правилам. И поэтому являлась вашей законной женой. Однако, как один женатый человек другому, я бы посоветовал не говорить Мэри-Лу, что когда-либо существовали сомнения на этот счет.

И Артур в ответ сумел улыбнуться — что, на мой взгляд, весьма лестно характеризует породу Ллойдов.

* * *

Я все еще в Сансет-Хаусе. С тех пор как я начала писать об этой истории, осень всерьез вступила в свои права. Дни по-прежнему ясные, но ночи уже довольно холодные. Когда я ложусь спать, Мэгги укрывает меня пуховым стеганым одеялом и кладет маленькое одеялко в кроватку Чу-Чу. В доме все тихо и мирно. И с тех пор как умерла Агнесс, звонки больше не звонят. Но лично я сомневаюсь, что они имели какое-то отношение к нашим ужасным событиям, и собираюсь завтра снова послать за электриком.