Двигатель под длинным капотом мерно и ровно гудел, посылая машину вперед. Пыль стояла столбом, и только сейчас стал заметен черный тугой ремень, прижавшийся к затылку Бирюка. Бородач успел, пока садился и запускал двигатель, откуда-то достать и нацепить очки. Енот покосился на Змея, отчаянно сражавшегося с подпрыгивающими с веселым звоном снарядами. Различил длинное и очень меткое ругательство, адресованное их водителю. Отпустить пулемет или дугу, на которой приходилось болтаться из стороны в сторону, казалось невозможным. Пришлось грубо и сильно пихнуть товарища в икру. В этот момент широкие покрышки на какое-то мгновение потеряли сцепление с землей, подпрыгнув на ухабе или сусличьей норе. Твердый носок енотовского сапога впечатался Змею прямо в лодыжку, наверняка попав по костяшке, выступающей над стопой. Змей взвыл и чуть не взвился вверх, видно совершенно рассвирепев. И Енот его прекрасно понимал.

— Забавляетесь, мальчуганы? — Бирюк, несмотря на свист ветра и ревущий мотор, услышавший подозрительный звук за спиной, оглянулся. — Чур, драться только на остановке.

Енот не ответил, смотря на побелевшее от боли лицо Змея. Глаза «научника» сузились, хорошо, что тот не врезал ему в ответ. Но хватило ума понять, что это все Енот придумал вовсе не для забавы.

— Чего лягаешься? — ему пришлось кричать. — Охренел?

— Очки!

— Какие очки? — в голосе Змея проскользнуло искреннее изумление.

— Противопыльные, какие еще-то? — Машину снова подкинуло, зубы Енота лязгнули друг о друга — У меня в правом кармане ранца. Тот, что впереди, под застежками. Две пары! Твою мать!!!

Последние слова ему пришлось практически проорать. Бирюк основательно поддал газку, заставив двигатель взреветь, и заложил крутой вираж, забираясь почему-то в сторону от тракта. Из-под колес в сторону вылетел целый фонтан земли, выдранной с корнем травы и мелких камешков. В лицо и Еноту и Змею прилетела целая порция всего этого добра, заставив зажмуриться.

— Быстрее давай! — Енот подпрыгнул, лихорадочно вспоминая — плотно ли на стволе автомата сидит чехол. Его он нацепил по дороге от лагеря, действуя неосознанно, на въевшихся рефлексах. Ну, думать он не думал про мгновенный старт с места и не успел достать очки. А теперь только и приходилось, что жмуриться и опасаться гравия, летящего в глаза. На такой скорости ослепнуть ничего не стоит. Бирюка он начинал ненавидеть. Чистой и незамутненной ничем ненавистью.

— Держи! — Змей, торопливо залезший в указанный карман, держал в руках очки. Его собственное лицо они уже закрывали, занимая ровно его половину. А вот как быть с ним, с Енотом?

Машину вновь тряхнуло, Еноту захотелось плюнуть и сесть, чтобы нацепить, наконец, очки. Бирюк ткнул пальцем вбок. Пришлось посмотреть в ту сторону. От увиденного по спине пробежал целый табун мурашек. Несмотря на имеющийся опыт такого ему наблюдать еще не приходилось. Сегодня что у него, что у неожиданного появившегося напарника просто день открытий какой-то, ага.

Параллельно курсу автомобиля, с дичайшей скоростью, от которой их сильные и длинные лапы чуть ли не сливались в смазанную полосу, к ним неслись громадные птицы. Да что там громадные… точное определение подобрать было сложно.

Торчавшие на макушке ярко алые острые перья рассекали воздух где-то на уровне верхних дуг бирюковского багги-переростка. И эти самые головы на согнутых толстых шеях, сейчас-то устремлены вниз, наверняка, чтобы не мешали при беге. Выпирающая острым килем грудь, большие и прижатые к корпусу крылья, делавшие преследователей похожими на цыплят. Только вот смешно от этого не становилось. Слишком быстро эти птенчики неслись за скачущим по степи автомобилем. С невозможной даже для тварей Прорывов скоростью.