Из письма Горяйнова: «На Красной площади изготовлены ямы и колье вострены». Красная или Болотная? Об этом спорят по сей день, хотя спорить то на самом деле не о чем. Документ от 1676 года – выпись в Разрядном приказе о восстании Разина (Крестьянская война. Т. 3. Док. 291): «И по лукавству начинания своего месть принял, на Москве на Красной площади, вкупе со угодником ж дьявольем з братом своим Фролком, кажнены, отсечены им руки и ноги, а на остаток и головы...» Всех, видимо, сбивает с толку документ от 13 сентября 1674 года – запись в книге царских выходов о привозе в Москву и о казни очередного самозванца, «царевича Симеона» (Крестьянская война. Т. 3. Док. 273): «Того вора, Ивашку Воробьёва, как 3 дни минет, перенести на Болото и поставить ево на кольях возле вора ж и изменника Стеньки Разина...»

Но дочитаем первую выпись до конца: «...кажнены, отсечены им руки и ноги, а на остаток и головы, на показание всем те их воровские головы и руки и ноги збиты на высокие деревья и поставлены за Москвою рекою на площади до исчезнутия...» «Голландский Меркурий», 1672 год (№ XXII): «...он был казнён на большой торговой площади. Его туловище и обрубки были повешены на столбах и колёсах на другой стороне реки». В. А. Гиляровский всё же пытался доказать, что Разина казнили на Болотной площади, основываясь на книге царского стольника Андрея Хилкова «Ядро Российской Истории, сочинённое ближними стольниками и бывшим в Швеции резидентом князь Андреем Яковлевичем Хилковым. Печатано при Московском Университете в 1770 году», где говорится, что Разин был четвертован «на Болоте». Но это просто путаница, вызванная тем, что останки перенесли на другое место.

Наблюдать казнь, как писал Рейтенфельс, позволили лишь иностранцам (интересно, хоть один отказался от такой чести?): ему самому, Хебдону, члену голландского посольства Балтазару Койэтту и многим другим, не оставившим об этом воспоминаний. Рейтенфельс: «Всё тело Стеньки представляло безобразную багровую массу волдырей, кое где сухая обожжённая кожа висела лохмотьями». Хебдон (в сообщении для публикации в «Северном Меркурии»): «Его поставили на специально сколоченную по такому случаю повозку семи футов вышиной: там Разин стоял так, что все люди – а их собралось более ста тысяч – могли его видеть. На повозке была сооружена виселица, под которой он стоял, пока его везли к месту казни. Он был крепко прикован цепями: одна, очень большая, шла вокруг бёдер и спускалась к ногам, другой он был прикован за шею. В середине виселицы была прибита доска, которая поддерживала его голову; его руки были растянуты в стороны и прибиты к краям повозки, и из них текла кровь. Этот Разин всё время сохранял свой гневный вид тирана и, как было видно, совсем не боялся смерти. Его царское величество нам, немцам и другим иностранцам, а также персидскому послу, оказал милость, и нас под охраной многих солдат провели поближе, чтобы мы разглядели эту казнь лучше, чем другие, и рассказали бы об этом у себя соотечественникам. Некоторые из нас даже были забрызганы кровью. Сперва ему отрубили руки, потом ноги и, наконец, голову. Эти пять частей тела насадили на пять кольев. Туловище вечером было выброшено псам. После Разина был казнён ещё один мятежник (видимо, Лазарь Тимофеев. – М. Ч.),  а завтра должен быть казнён также его брат».

Рейтенфельс: «Стенька, выслушав сперва длинный перечень своих преступлений и смертный приговор, во всеуслышание объявленный судьёю, перекрестился, лёг на смертную плаху и, последовательно, был лишён правой и левой рук и ног и, наконец, головы». Анонимное «Сообщение...»: «Там прочли ему смертный приговор, в котором перечислялись главные его злодейства. Стенька слушал приговор с видом безучастным и не проронил ни слова, а лишь стоял, потупя глаза в землю.