|
Т. 3. Док. 110). 2 июля пришёл от самарцев человек и сказал, что горожане виниться готовы. Всё лето шли потоком донесения о том, что жители мятежных городов просят прощения. Сдался Саратов. Но Царицын и Астрахань держались. Шелудяк вернулся в Астрахань; к тому моменту Василий Ус умер и правили городом стрельцы Иван Красулин и Обоимко Андреев, но как только Шелудяк пришёл, его выбрали атаманом. Весь июнь бушевала Пенза. И не только. Из материалов Темниковской приказной избы (Крестьянская война. Т. 3. Док. 80) – показания пензенских служилых людей Бориса Рыскина и Луки Иванова: «А говорили де им, Бориску и Лучке, те воровские казаки Тишка и Куземка Мордашев с товарыщи. – Идём де мы с астараханцы и саратовцы и иных понизовых городов с людьми коньми и пехотою большим собраньем с пушки через Саранскую черту к Москве». Тишка – это Тихон Маланьин, саратовец; Куземка – Кузьма Мардяшев, пушкарь из Нижнего Ломова. Тамбовский уезд, несмотря на высланную 6 июня милостивую грамоту, никак не унимался – там действовал атаман Филимон Путинцов.
Донцы, после смерти Разина осмелевшие, писали царю, что собираются идти брать Царицын и Астрахань, вот вот ужо пойдут, но почему то так и не пошли, хотя в Царицыне «воров» осталось всего ничего. Отписка Хованского в Разрядный приказ от 10 августа 1671 года (Крестьянская война. Т. 3. Док. 132): «А на Царицыне де атаман царицынской стрелец Дружинка Потапов. А с ним в Царицыне с 500 человек, и из них многие больные, оцынжали без хлеба»; сообщалось также, что Шелудяк разделил хлеб между оставшимися в Царицыне и теми, кто пошёл с ним в Астрахань, но досталось каждому с гулькин нос. В середине июля мятежный атаман Максим Осипов от Симбирска дошёл до Царицына, но там к тому времени уже решили виниться. Донской войсковой атаман Логин Семенов сообщал в Москву (Крестьянская война. Т. 3. Док. 128.1 августа 1671 года): «...бой учинили... и, тово вора Максимка Осипова с товарыщи, с Ывашкою Поповым да с Ывашкою ж Андреевым, живьём взяли, а товарищей их многих побили. И сидят... те воры до твоего, великого государя, указу... на Царицыне за крепким караулом». Семенов писал также, что Шелудяк с людьми стоит у Чёрного Яра и непонятно, что он собирается делать дальше. На Тамбовщине по прежнему орудовали атаманы. Донесение Шереметева в Разрядный приказ (Крестьянская война. Т. 3. Док. 119. Июль 1671 года): «...приведён в Синбирск воровской казак Васька Михайлов, а взят на бою на реке Пре на переправе, а в роспросе и с пытки сказал. – Идут де они воровать на Танбов к атаману Серику, а воровских казаков де у него в зборе много, а сколько де тысеч, того не ведает». (Ничего далее не известно об этом Серике и его «воровских казаках»). Более двухсот казаков Разина укрылись в Полтаве, как сообщается в донесении Ромодановского в Разрядный приказ в сентябре 1671 года (Крестьянская война. Т. 3. Док. 141); Москва требовала выдачи, но их зачислили в Полтавский полк: «И переписать де, государь, тех воровских казаков никоторыми мерами было немочно». С Полтавы выдачи нет! С Запорог выдачи нет. С Яика – нет. С Терека – нет. А с Дону теперь – есть... Позор... В политике очень часто попытка добиться каких либо свобод заканчивается потерей вообще всех свобод. Люди благоразумные из этого делают вывод, что добиваться никаких свобод и не нужно. В августе полковник Косагов и дьяк Богданов поехали на Дон – выдавать казакам жалованье при условии, что они принесут царю присягу (поцелуют крест). Троих людей Косагова на Дону убили, но всё же он добрался до Черкасска – и казаки склонили головы, и целовали крест, и вновь выразили желание идти брать Астрахань, но опять почему то не пошли. В том же месяце под Астрахань пришёл назначенный туда воеводой Иван Богданович Милославский почти с тридцатитысячной армией и передал горожанам письмо с обещанием помилования. |
