«Воровских» казаков всё прибывало. Унковский в мае сообщал (из сводки 1670 года), что отряд казака Сергея Кривого с шестьюстами донскими и запорожскими казаками пошёл из Качалинского городка вниз по Дону, у Красного Яра перебил посланных ему навстречу царицынских стрельцов во главе с Григорием Аксентьевым и движется к морю, надо полагать, – для соединения с Разиным; в июле новый астраханский воевода Прозоровский писал Унковскому, что снова собирает на Дону отряд конных казаков Василий Ус. В Яицкий городок Прозоровский послал нового стрелецкого голову Б. Болтина и с ним 400 стрельцов – тот уже не застал своего предшественника Сакмышева живым: за день до прибытия Болтина случился мятеж, стрельцы и казаки утопили Сакмышева и во главе со старым казаком Рудаковым, который пиратствовал ещё в 1640 х, в количестве 100–200 человек на десяти стругах пошли на Каспий, построили укрепления на Кулалинском острове, а разведчиков отправили искать Разина. (В сентябре правительственные войска их отыскали, половину казнили, половину сослали в Холмогоры). А переписка между воеводами всё та же – где, где разинские казаки? Нету! Формировались специальные группы разведчиков – никто ничего не узнал и казаков не видел. Нов основном ждали их на Волге – под Астраханью.

Первое известие о Разине датировано 18 июня: сводка 1670 года ссылается на утраченное донесение воеводы городка Тёрки (ныне несуществующего; предположительно он находился на берегу Терека или Тюменки) Петра Прозоровского, брата астраханского воеводы Ивана Прозоровского, якобы Разин ещё в апреле пришёл на западный берег Каспийского моря на двадцати четырёх стругах, с ним около тысячи человек (житель Яицкого городка, правда, называет – в той же сводке – количество всего лишь в 600 человек).

На Тереке, кроме кавказских горцев, жили казаки – терские и гребенские. Разинцы остановились на Чеченье острове и отправили в Тёрки письмо кабардинскому князю Касбулату Черкасскому (он по специальному царскому указу управлял кавказским населением Терков) с просьбой прислать пороха, продовольствия и вина, а казакам – с предложением присоединиться. Но больше об эпизоде в Тёрках ничего не известно: как долго там разинцы были, что делали... Поскольку прибыло их около тысячи человек, а в каспийском походе участвовало гораздо больше (это если верить слухам, конечно, – может, и ненамного больше), видимо, сколько то терцов и гребенцов пошли с ними. (Впоследствии часть разгромленных разинцев нашла укрытие на Тереке). Однако в другом документе – письме Петра Прозоровского брату от 20 июля (Крестьянская война. Т. 1. Док. 86) – визит Разина под Тёрки почему то не упоминается. Загадка, так и не разрешённая историками. (В 1674 1675 годах в Москву приезжала станица гребенских казаков с атаманом Данилой Губиным, и, естественно, гребенцы категорически отрицали своё участие в разинских делах).

В том же письме брату Пётр Прозоровский говорит – это первое упоминание о Разине в Персии: «...июля, господа, в 19 день приехал из Шамахи на Терек астраханской сын боярской Ондрей Третьяков, и в расспросе нам сказал. – Слышал де он про воровских казаков в Шамахе [Шемахе], что де они были в шахове области (в Персии. – М. Ч. ), в Низовой и в Баке [Баку] и в Гиляни, и ясырю [пленных] и живота [имущества] поймали много. А живут де те воровские казаки в Куре реке и по морю розъезжают врознь для добычи, а сказывают, что де их, казаков, многие струги. Да при нём же, Ондрее, привезли в Шамаху из Низовые языка, русского человека, астараханского стрельца прозвище Ярославца. А тот де стрелец сказывал, что он де от воровских казаков, Стеньки Разина со товарыщи, ушол на лес, и де ево тезики в лесу поймали и привезли в Шамаху. А думы де воровских казаков, куды им для воровства идти, не ведает.