Появились еще двое полицейских, чернокожий и белый. У чернокожего были короткие седые волосы, довольно большой живот, очки в золотой оправе и бесстрастное лицо, которое, казалось, никогда ничего не выражало. Он посмотрел на Ренсома, оглядел комнату.

Женщина, перевернув убитого на живот, осматривала его спину.

— Насквозь не прошла, — сказала она чернокожему мужчине.

Ее голос прозвучал слегка разочарованно — видимо, это создавало для них какую-то проблему. Полицейский кивнул, и она продолжала осмотр тела.

Ягодицы Ренсома привлекли внимание блондинки, глаза ее сузились.

Она провела по царапинам кончиком пальца. Чернокожий полицейский заговорил с Марией.

— Инспектор Монк, — представился он. — Убийства.

Она подняла на него глаза, вздрогнула. Он кивнул на женщину.

— Нам необходимо кое-что тут сделать.

Как и всё вокруг, его роскошный баритон, размеренный и методичный, казался механическим.

Сколько мне придется еще пробыть здесь? Вопрос был готов сорваться с языка Марии, но она удержалась. Поняла: для нее сейчас самое лучшее — оставаться там, где она есть. Попросила только:

— Можно воды?

Монк прошел в ванную и вернулся со стаканом воды. Когда передавал ей стакан, к нему подошла женщина.

— Это доктор Шелтон, — пояснил Монк. — Медэксперт.

У женщины были спокойные голубые глаза, косметикой она не пользовалась.

— Элизабет Шелтон, — уточнила она.

Мы — сестры, сказал ее ясный голос, я понимаю вас, сочувствую вам. Когда женщина опустилась перед диваном на колени, Мария преисполнилась благодарности к ней.

— Он не изнасиловал вас? — спросила ее новая подруга.

— Нет.

— Вам нужен врач?

— Нет. Я не хочу, чтобы ко мне прикасались.

Шелтон помедлила.

— Можно мне осмотреть вашу шею? — спросила она. Лицо ее выражало сочувствие, сочувствующим был и тон ее голоса. Мария молча наклонилась вперед.

Кончиками пальцев женщина бережно подняла ее подбородок.

— Как появились эти царапины? — спросила она. Мария сглотнула.

— Он сделал это. — После паузы добавила: — Когда был на мне.

— Где-нибудь еще есть ушибы?

Мария коснулась щеки:

— Здесь.

— Как появился этот ушиб?

— Он ударил меня.

Шелтон посмотрела ей в глаза:

— Открытой ладонью?

— Да, — сказала Мария упавшим голосом. — Он все бил и бил.

— Сколько раз он ударил?

— Не знаю.

Шелтон помолчала.

— Есть еще ушибы? — спросила она. Мария посмотрела на свои ноги.

— Да.

— Где?

— На бедре.

— Можно посмотреть?

Мария не ответила. Шелтон взглянула на Монка. Не говоря ни слова, тот отошел в другой угол комнаты. Шелтон мягко сказала:

— Это поможет нам.

Мария огляделась. Монк отдергивал шторы. Партнер Монка — бледный лысеющий человек, чем-то напоминавший священника, — стоял над ее черным пистолетом. Коп в форме — тот, что допрашивал ее, — смотрел на коллегу с выражением безмерного уныния.

Мария медленно задрала подол юбки.

Царапина как будто даже увеличилась — алела выступающей полосой под колготками. Шелтон наклонила голову:

— А здесь что?

— Он стягивал с меня колготки.