Слава Богу, голос вернулся одновременно со слухом! Ладно, пусть не голос, а просто способность говорить, все равно хорошо. И руки-ноги, кажется, двигаются, значит, жизнь налаживается. Придет Курт, разъяснит ситуацию окончательно.

В поильнике было прохладное, чуть кисловатое питье, показавшееся мне настоящей живой водой. С каждым глотком я чувствовала себя все лучше, но это наслаждение слишком быстро закончилось.

— Хватит пока, — мягко, но решительно произнес врач. — Итак, как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — искренне отозвалась я. — Что со мной было?

— Не было, а есть. По-видимому, сотрясение мозга. Вы очень легко отделались, уважаемая фрау. Шофер затормозил весьма оперативно.

— В нас кто-то врезался?

Картинка моей поездки стала более четкой. Шофер, с которым я говорила по-немецки… Сумерки… Яркие огни ночного города…

— Вы ничего не помните?

— Почему же? — неуверенно отозвалась я. — Мы ехали… Машина с кондиционером.

Врач покачал головой:

— Вы бежали, уважаемая фрау. И чуть было не попали под машину. Теперь вспоминаете?

Вот теперь я, похоже, окончательно запуталась.

— Но ведь я в Мюнхене, правда?

Помимо моей воли, голос прозвучал жалобным писком.

Врач покачал головой:

— Вы в Турции. В городе Кемер. И доставили вас в нашу больницу с улицы, без каких-либо документов. Теперь хотелось бы выяснить, кто вы.

Еще пару минут тому назад я была уверена в том, что я — Стелла Шмидт, супруга Курта Шмидта, человека в Мюнхене вполне уважаемого и известного. А теперь я уже не знала, что и думать. Судя по всему, из памяти выпал приличный кусок жизни, и, как его туда вернуть, я понятия не имела. Про амнезию — полную или частичную — я, конечно, знала. Но одно дело — знать, и совсем другое — испытывать это чувство. Врагу такого ощущения не пожелаю.

— Меня зовут Стелла Шмидт, — со вздохом сказала я. — И я совершенно не помню, как и почему оказалась в Турции. Если бы мы приехали сюда отдыхать с мужем, он уже был бы в этой палате. Наверное, я приехала одна.

— И в каком отеле вы остановились, тоже не помните?

— Увы!

— Ну, это можно достаточно быстро проверить, — обнадежил меня врач. — Кемер — город маленький. Пошлем запрос вашему мужу. Адрес в Мюнхене вы помните?

Это я помнила. Я помнила даже номер нашего домашнего телефона. Оставалось надеяться, что ситуация все-таки не безнадежная.

С этой надеждой я заснула и проспала, судя по всему, достаточно долго. Во всяком случае, когда я открыла глаза, то почувствовала себя практически здоровым человеком, который к тому же отчаянно хочет есть. Другими словами, я была относительно бодрой, безусловно голодной и… по-прежнему ничего не могла вспомнить о своем недавнем прошлом.

Визит врача после того, как меня накормили, напоили и помогли совершить необходимый туалет, поверг меня в полное смятение. Они, оказывается, связались с Куртом, который мою личность подтвердил, но не более того. Он заявил, что давно со мной развелся, после чего я уехала в Россию, и больше он ничего обо мне не знает. Вот это была новость так новость!

Собственно говоря, о том, что я русская, я, естественно, помнила. Но вряд ли это могло как-то облегчить мое нынешнее положение. А уж появление в палате полицейского и вовсе повергло меня в смятение: неужели я сотворила нечто такое, что связано с нарушением закона?

К счастью, мои подозрения не подтвердились. Зато выяснилось, что два дня назад я прошла через таможню аэропорта в Анталии, причем прилетела туда из России.