Магмины тесно сроднились со стихиями подземного мира – прежде всего земли и огня. Огонь, который пылал в недрах земли, согревал их сердца, и каждый из них представлял собой как бы крошечный сгусток почвы с одушевленным пламенем в середине.

Они заметили пришельцев раньше, чем Конан углядел пламя их факелов. И скоро над головами путников начал сыпаться песок. Поначалу с потолка пещеры тихо струились песок и мелкие камешки. Но скоро это грозило превратиться в настоящий обвал.

Конан остановился.

– Эй! – крикнул он. – Мы никому не желаем зла!

Он прислушался. Гирадо так разволновался, что сам не заметил, как прижался боком к могучему боку киммерийца. Конан слышал его дыхание и чувствовал, как дрожит маленький стигиец.

Поначалу никакого ответа не последовало. Только в темноте вдруг протопали крошечные ножки. Затем издалека донесся звон кирки. А после совсем рядом зазвучал голос. Говорил некто, с трудом выговаривая человеческие слова:

– Что вам надо?

– Мы пришли в страну магминов, – начал Гирадо, – с миром и нижайшей просьбой.

– Кто вы? – последовал вопрос.

– Два человека сверху.

– Мы знаем страны, которые лежат сверху – высокомерно произнес голос. Он звучал так, словно исходил из статуи, хотя на самом деле говорило живое существо. Конан даже различал его дыхание, немного хриплое, как будто в

легких у него осела каменная пыль. – Назовите эти страны.

– Стигия, – сказал Гирадо.

– Киммерия, – произнес Конан.

– Знаете ли вы Лемурию? – спросил голос.

– Она исчезла много тысячелетий назад, – отозвался Конан. – Но лемурийцы оставили на земле немало полезного…

– Вы уважаете Лемурию?

– Хоть эта страна и исчезла, она до сих пор заставляет с собой считаться, – быстро ответил Гирадо. – Трудно не уважать такую страну, почтенный.

Послышалось удовлетворенное шипение. Затем тот же голос заговорил опять:

– Кто ваши друзья?

– Дракон Мемфис, – назвал Конан и внутренне сжался, готовясь отразить атаку, с какой стороны бы она ни последовала. Он понятия не имел, кого поддерживали магмины в долгом противостоянии Мемфиса и Амиды. Вряд ли маленькие подземные человечки оставались в стороне, когда рядом кипела такая схватка: ведь они, считающие себя потомками славной Лемурии, полагали своим долгом вмешиваться в любые значительные конфликты, о каких только им удавалось узнать.

И если Конан назвал неправильное имя…

Гирадо нащупал несколько амулетов и одну бутылочку с порошком. Он не знал, какой это был порошок, ослепляющий или усыпляющий, но если придется действовать, он метнет зелье, не раздумывая, – а там уж как получится.

Но оказалось, что Конан не ошибся.

– Мемфис – наш друг, – сказал магмин и выступил на свет.

Это был крошечный согбенный старичок с длинной бородой, длинными редкими волосами серого цвета и уродливым личиком мандрагоры. Его руки почти касались земли, а глазки-бусинки, состоявшие, казалось, из одного зрачка, глядели проницательно. Он смотрел на стоявших перед ним людей со странной смесью зависти и презрения.

– Мемфис никогда не презирал ни одно живое существо, – сказал магмин. – Он не презирал и нас. Он наблюдал за нами на всем протяжении нашей истории. Он видел, какими мы пришли из Лемурии. Он знал и о падении нашей страны, о погружении в волны материка… Он летал над тем местом, где некогда была Атлантида. Он рассказывал нам об этом. Он никогда не пренебрегал нами. А Амида был другим. Он презирал живые существа, если те были слабее его.