|
— Рыдание вырвалось из груди Дженнифер. — Он... он сказал, что был не прав, что он должен был сказать об этом с самого начала. Но происшедшее не должно изменить наш договор, оно не должно иметь значения... А оно имеет значение, имеет! — Дженнифер закрыла глаза, вспомнив пережитый шок. — Я не знала, что он собирался и тебе сказать об этом. Я понимаю, мне не следовало убегать из больницы, но, Боже, как я могла остаться? Я не знала, что делать, что думать... Я почувствовала себя такой одинокой. Как он представлял мою встречу с тобой? Как я могла говорить с тобой и естественно вести себя, зная... зная, что...
— Перестань, Дженнифер!.. Не надо! — Раф обнял ее и прижал к груди. Его пальцы утонули в ее волосах. Он гладил Дженнифер по голове, давая ей возможность выплакать свой гнев и обиду. Успокаивая ее, он сказал, что они оба оказались жертвами тайного замысла отца. Отворотом халата он вытер ей слезы, а потом поцелуями стал стирать их следы. Его губы коснулись ее ресниц, носа и соленых щек. — Раф... — Дженнифер знала, что ей не сдержать напора его чувств. — Джен, позволь мне любить мать моего ребенка, — прошептал он ей прямо в губы. Потрясенная его нескрываемым желанием, она неуверенно шагнула назад. — Мы не должны... Однако по тону ее голоса Раф понял, что она капитулирует. А глаза Дженнифер украдкой ласкали его — он не мог этого не заметить. Ему захотелось сорвать с нее одежду и тут же заняться с ней любовью — просто утолить свою похоть, пока она не передумала. Но еще сильнее было его желание продлить удовольствие узнавания друг друга. Он хотел бы ласкать и возбуждать ее, заставить стонать от удовольствия и наконец, утолив страсть, освободить их обоих от любовных мучений. — Ты ведь хочешь меня, — сказал он, намеренно понизив голос и придав ему сексуальный оттенок. Да, она не могла больше это отрицать. Она не могла лгать ни себе, ни ему... Дженнифер повернулась и посмотрела на вулкан, извержение которого символизировало неудержимую силу природы, подчиняющую себе всех и вся. — Да, — сказала она и тут же добавила: — Но только сегодня ночью. — Всего лишь одна безумная ночь запретной любви, — тихо согласился он. Эти слова были абсолютно созвучны ее мыслям. Дженнифер облегченно вздохнула. Он встал позади нее и коснулся ладонями ее плеч, потом груди и талии. — Начнем? В стеклянных дверях Дженнифер видела отражение Рафа, его обнаженную грудь, возвышавшуюся за ее плечами, его загадочно блестевшие глаза. Раф медленно развязал пояс, зная, что на этот раз она не станет его останавливать. Халат распахнулся, и он увидел под ним крошечный кусочек тончайшего темно-зеленого шелка, который едва прикрывал полную грудь Дженнифер. — Сексуально, — произнес он, касаясь пальцем ткани. Затем снял с ее плеч халат и опустил его на пол. Дженнифер вдруг застеснялась своей слишком большой груди и широких бедер. Дыхание ее участилось, и она потянула за шелк, стараясь как можно больше прикрыть себя. — Ты надела это для меня? Ты знала, что скажешь «да»?.. Она облизнула губы. — Нет... я... у меня нет привычных ночных сорочек... Все мое белье очень с-сексуально... — С-сексуально... — повторил он с усмешкой. По спине Дженнифер пробежал холодок. Она наблюдала, как его руки скользнули по ее талии и остановились на животе. Раф начал медленно поднимать шелк с ее бедер. — Что я увижу сейчас? — прошептал он, покусывая ей плечо. — У тебя надето что-нибудь еще под этим лоскутком? — Д-да. — Проказница! Приподняв немного шелк, он замер, увидев узкую кружевную полоску, едва прикрывающую промежности. Раф пробежал пальцами вниз по кружеву между ее ног, отчего у Дженнифер перехватило дыхание. |
