— У тебя ничего не получится. Тебя в это время здесь уже не будет. Ты будешь в Англии, когда родится ребенок.

— Я смог бы навещать вас. — Раф прижимал ее к себе все крепче, и Дженнифер чувствовала, что он все больше и больше возбуждается.

— Проделать такой длинный путь, чтобы лишь увидеть, как я кормлю ребенка? — удивилась Дженнифер. Раф продолжал ласки, и она понимала, что играет с огнем, однако была не в силах противостоять страсти.

— Да, но не только. Можно заняться и другими вещами. — Какими именно, он показал ей через несколько секунд, когда они занялись любовью. Медленно, нежно, томно он творил чудеса, совершенно отличные от всепоглощающей страсти прошедшей ночи. Он был искусным любовником и открывал Дженнифер все новые и новые грани своего искусства.

Позже, изнуренная сказочными чувствами, испытанными в объятиях Рафа, Дженнифер вдруг заметила, что вовсю светит солнце.

Она села и потянула на себя одеяло.

— Который час?

Раф лениво зевнул.

— Не знаю. Вчера вечером я снял часы.

Дженнифер перегнулась через его широкую грудь, чтобы взглянуть близорукими глазами на маленький будильник, стоявший на столике у кровати. Она вскрикнула, когда увидела расплывавшиеся цифры.

— О нет! Уже двенадцатый час! А как же завтрак? И что все подумают?

— Вероятно, они подумают, что ты допоздна наблюдала за извержением вулкана, а теперь спишь, потому что очень устала, — предположил Раф с совершенно невинным видом. Она подтянула одеяло к груди. Что за насмешки! — Или они могут подумать, что ты всю ночь предавалась сумасшедшей страстной любви со своим мужем, а теперь лежишь в постели и ждешь, когда он разбудит тебя. Всем известно, что мужчины, в большинстве своем, по утрам полны любви. Особенно те, которые вернулись из поездки по джунглям Амазонки и соскучились по сексу.

Дженнифер убрала волосы назад и сердито посмотрела на Рафа. Но презрительный взгляд не произвел должного эффекта из-за задиристо торчащего соска, будто нацеленного прямо на Рафа.

— Да, я частенько просыпаюсь с желанием заняться любовью прямо утром, — весело признался он. Ему доставляло истинное удовольствие видеть, как она краснеет.

От надменности Дженнифер не осталось и следа. Прикрывшись одеялом, она приготовилась быстро нырнуть в розовый халат, лежавший на полу. Но сможет ли она дотянуться до халата, не стащив с кровати все одеяло? Едва ли. Ведь Раф наверняка потянет одеяло на себя, и ей придется надевать халат, стоя обнаженной.

Но она ошиблась. Раф даже не пошевелился. Дженнифер, потянув за собой одеяло, спрыгнула с кровати и поспешно надела халат. Повернувшись, она увидела обнаженного красавца, лежавшего на смятой белой простыне. Именно таким она представляла себе в мечтах любовника.

Отведя глаза, Дженнифер бросила одеяло на Рафа и поспешила поднять с пола зеленое шелковое белье.

— Я собираюсь принять душ...

— Это приглашение? — Он укрывался одеялом, явно не собираясь покидать постель.

— Нет! — Она попыталась успокоиться, закусила губу и обнаружила, что стала непривычно нежной. — Да, прошлой ночью мы занимались любовью, и я беру на себя за это свою долю ответственности. Но во второй раз это не произойдет...

— Единственная ночь любви, — тихо сказал он, поправив одеяло на груди и сложив руки поверх него с обманчивым видом благочестия.

О, как ужасно она себя чувствовала! Собственными руками она превращала самые восхитительные часы в своей жизни в мимолетную встречу.

— Сегодня все будет иначе, — объявила Дженнифер, молча признавая, что Раф не собирается теперь вот так просто исчезнуть из ее жизни.