Мне дороги заветные листы,

         Как все на них так родственно-знакомо,

         Как полно все душевной теплоты!

         Как этих строк сочувственная сила

         Всего меня обвеяла былым!

         Храм опустел, потух огонь кадила,

         Но жертвенный еще курится дым.

    1 марта 1867

Дым

         Здесь некогда, могучий и прекрасный,

         Шумел и зеленел волшебный лес, —

         Не лес, а целый мир разнообразный,

         Исполненный видений и чудес.

         Лучи сквозили, трепетали тени;

         Не умолкал в деревьях птичий гам;

         Мелькали в чаще быстрые олени,

         И ловчий рог взывал по временам.

         На перекрестках, с речью и приветом,

         Навстречу нам, из полутьмы лесной,

         Обвеянный каким-то чудным светом,

         Знакомых лиц слетался целый рой.

         Какая жизнь, какое обаянье,

         Какой для чувств роскошный, светлый пир!

         Нам чудились нездешние созданья,

         Но близок был нам этот дивный мир.

         И вот опять к таинственному лесу

         Мы с прежнею любовью подошли.

         Но где же он? Кто опустил завесу,

         Спустил ее от неба до земли?

         Что это? Призрак, чары ли какие?

         Где мы? И верить ли глазам своим?

         Здесь дым один, как пятая стихия,

         Дым – безотрадный, бесконечный дым!

         Кой-где насквозь торчат по обнаженным

         Пожарищам уродливые пни,

         И бегают по сучьям обожженным

         С зловещим треском белые огни…

         Нет, это сон! Нет, ветерок повеет

         И дымный призрак унесет с собой…

         И вот опять наш лес зазеленеет,

         Все тот же лес, волшебный и родной.

    Май 1867

««И дым отечества нам сладок и приятен!»…»

         «И дым отечества нам сладок и приятен!» —

         Так поэтически век прошлый говорит.