|
Для Пушкина демон так и остался темною, страшною стороною бытия, и таким является он в его созданиях. Поэт любил обходить его, сколько было возможно, и потому он не высказался весь и унес с собою в могилу много нетронутых струн души своей; но, как натура сильная и великая, он умел, сколько можно было, вознаградить этот недостаток, тогда как другие поэты, вышедшие с ним вместе на поэтическую арену, пали жертвою неузнанного и неразгаданного ими духа, и для них навсегда мысль осталась врагом чувства, истина – бичом счастия, а мечта и ребяческие сны поэзии – высшим блаженством жизни…
Из всех поэтов, появившихся вместе с Пушкиным, первое место бесспорно принадлежит г. Баратынскому. Несмотря на его вражду к мысли, он, по натуре своей, призван быть поэтом мысли. Такое противоречие очень понятно: кто не мыслитель по натуре, тот о мысли и не хлопочет; борется с мыслию тот, кто не может овладеть ею, стремясь к ней всеми силами души своей. Эта невыдержанная борьба с мыслию много повредила таланту г. Баратынского: она не допустила его написать ни одного из тех творений, которые признаются капитальными произведениями литературы, и если не навечно, то надолго переживают своих творцов.
Взглянем теперь на некоторые стихотворения г. Баратынского со стороны мысли. В послании к Г-чу поэт говорит:
Враг суетных утех и враг утех позорных, Не уважаешь ты безделок стихотворных, Не угодит тебе сладчайший из певцов Развратной прелестью изнеженных стихов: Возвышенную цель поэт избрать обязан.
Затем он объясняет Г-чу, почему не может принять его вызова —
оставить мирный слог И, едкой желчию напитывая строки, Сатирою восстать на глупость и пороки.
И чем же? – тем, что сатирою можно нажить себе врагов, а благодарность общества – плохая благодарность, ибо он, поэт, не верит благодарности. Вот заключение этого стихотворения:
Нет, нет! разумный муж идет путем иным, И снисходительный к дурачествам людским, Не выставляет их, но сносит благонравно, Он не пытается, уверенный забавно Во всемогуществе болтанья своего, Им в людях изменить людское естество, Из нас, я думаю, не скажет ни единый Осине: дубом будь, иль дубу: будь осиной; Меж тем – как странны мы! – меж тем любой из нас Переиначить свет задумывал не раз.
Подобные мысли, без сомнения, очень благоразумны и даже благонравны, но едва ли они поэтически-великодушны и рыцарски-высоки… Благоразумие не всегда разумность: часто бывает оно то равнодушием и апатиею, то эгоизмом. Но вот еще несколько стихов из этого же стихотворения:
Полезен обществу сатирик беспристрастный, Дыша любовию к согражданам своим, На их дурачества он жалуется им: То укоризнами восстав на злодеянье, Его приводит он в благое содроганье, То едкой силою забавного словца Смиряет попыхи надменного глупца;[15 - Строка не точно процитирована. |
