Изменить размер шрифта - +
Например, в первом издании было чрезвычайно плохое стихотворение: «Молитва дитяти». И стихи были в нем плоховаты, но главный недостаток его состоял в метафизической фальшивости и непоэтичности основного тона. Стихотворение это написано было в 1853 году; теперь, по прошествии семи лет, г. Никитин не заметил, что оно есть риторически-альбомное упражнение, и занялся только буквальным исправлением этих стишков. В первом издании, сказав, что молитва дитяти чиста и приятна его ангелу-хранителю, поэт говорит:

 

         О, если б, после многих лет,

         В часы молитвы, со слезами,

         Взглянуло ты на божий свет

         Такими ж светлыми очами!

         Но если детства чистота

         Когда-нибудь тебя оставит,

         И горькой жизни нагота

         Тебя на жизнь роптать заставит, —

         В те дни к подножию креста

         Приникни с детскою любовью,

         И твердой веры чистота

         Здесь примирит тебя с собою.

         Здесь ангел детства твоего

         К тебе опять слетит незримо

         И о тебе творцу всего

         Молиться станет невидимо.

 

Подобные стихи следовало бы вовсе выкинуть из нового издания, а г. Никитин, напротив, еще раз с любовью потрудился над ними и представил их теперь в таком виде:

 

         Молись, дитя, мужай с летами!

         И дай бог, в пору поздних лет,

         Такими ж светлыми очами

         Тебе глядеть на божий свет!

         Но если жизнь тебя измучит,

         И ум и сердце возмутит,

         Но если жизнь роптать научит,

         Любовь и веру погасит, —

         Приникни с жаркими слезами,

         Креста подножье обойми:

         Ты примиришься с небесами,

         С самим собою и с людьми.

         И вновь тогда из райской сени

         Хранитель ангел твой сойдет

         И за тебя, склонив колени,

         Молитву к богу вознесет.

 

Сделалось ли стихотворение лучше от такой переделки? И стоило ли так трудиться над риторической темой, в которой нет ни малейшего веяния поэзии?

 

Из стихотворений прежнего издания около половины выкинуто в новом. Просматривая эти выкинутые пьесы, мы заметили, что автор руководился при этом соображениями очень основательными. Он не допустил в новое издание, во-первых, патриотических пьес: «Русь», «Война за веру», «Юг и Север» и пр.

Быстрый переход