Борис Бабкин. Сто баксов на похороны
– Пойдем папу встречать, – сказала мальчику женщина и отступила к балконной двери. И тут раздались три выстрела. Потом еще один. Женщина подошла к перилам балкона. У машины лицом вниз лежал ее муж.
Старший лейтенант милиции, недовольно поморщившись, спросил: – Как выглядели эти двое? – Не помню. – Коренастый отступил назад. – Они туда, – махнула рукой пожилая женщина, – побежали. Двое. Оба крепкие такие, молодые. Когда Николай подъехал, я как раз газету читала. И в окно посмотрела. Он своим, жене и сынишке, помахал и нагнулся к машине. А тут двое подскакивают и стреляют ему в бок и в спину. Он как раз выпрямился и тут же упал. Один ему в голову снова выстрелил, и побежали они к гаражам. – Пистолеты несут! – Кто-то из все прибывающей толпы сообщил остальным о приближении двоих милиционеров. В руке одного был целлофановый мешочек с двумя пистолетами. – Кому мог помешать? – выйдя из подъезда, качнул головой капитан милиции. – Просто частник. На своей машине на хлеб зарабатывал. – Но что заказное, – буркнул старший лейтенант, – однозначно. – Навряд ли, – возразил капитан. – Скорее всего бытовое. Видал, жена какая? Красавица. Так что, может, слезы при нас льет, а сама, как похоронит, дней через сорок замуж выйдет. А платить убийце ей нечем. Да ладно, пусть этим розыск занимается. Ну и смена! За час – два выезда на убийство.
– Мужики! – К ним шагнул плечистый молодой мужчина с тонкой полоской черных усиков. – Сдернули отсюда! Вы ничего не видели, ясненько? Номерок мы ваш записали. Если где-то вякнете – пеняйте на себя. Трое других, нагло улыбаясь, стояли молча. Один из них держал в руке записную книжку. Шагнув вперед, показал ее водителю. В книжке был записан номер «КамАЗа». – Тоня! – раздался от «Нивы» отчаянный крик. – Димка! – Сдернули отсюда! – приказал шоферам плечистый. Водитель «КамАЗа» и его напарник пошли к машине. Трое из джипа спустились к «Ниве». Они увидели зажатые смятой крышей детские ноги и расползавшуюся по мокрой траве кровавую лужу. Один присел. Вскочив, выматерился. – Там шкура, – пояснил он приятелям. – Голова в лепешку разбита, и шея чем-то перебита. – Тонька! – снова раздался отчаянный крик. Трое обошли «Ниву» и увидели до пояса вылезшего в разбитое окно молодого мужчину. Из пробитой головы шла кровь. Левая рука была как-то неестественно вывернута. – Димка! – снова закричал он. – На, мужик! – Присев, один вытащил из кармана плоскую бутылку коньяка. – Влей. Сразу полегчает. – Тонька! – хрипло позвал тот. Ему в открытый в крике рот сунули горлышко бутылки. Он сделал несколько глотков и потерял сознание. – Что здесь?! – К «Ниве» подбежали мужчина и женщина. Наверху, на обочине, стояла бежевая «шестерка». – А вы что, – усмехнулся усатый бандит, – не видите? Женщина, присев, заглянула и тут же отошла, закрывая рот ладонью. Возле джипа останавливались машины. – Вы помогите, – посмотрев на часы, усатый кивнул на «Ниву», – а у нас срочное дело. Он сунул руку в карман. Глаза раненого приоткрылись. – Это на похороны от профсоюза. – Усатый сунул ему в нагрудный карман окровавленной рубашки сто долларов. |
