– Тоня и Димка, – буркнул Степан. – Я до сих пор эти крики слышу.

– Ну вот, – одобрительно проговорил Егорыч, – значит, правильно мы бумагу послали.

– Но все-таки на душе кошки скребут. Слышать слышал об этих крутых. А увидел – и до сих пор в душе…

– Все нормально будет, так что успокойся.

– Да я уже и не волнуюсь особо, – улыбнулся Степан. – Просто сразу как-то страху на себя нагнал, вот и начал. Поехали? – Он поднялся.

– Ты во мне чертилу маешь? – вздохнув, устало проговорил Зубов. – Не знаю я ничего. «Дуры» по крайней мере год в руке не держал. Подвязал я. – Поморщившись, коснулся пальцами затылка. – Псы комолые, – проворчал он. – Жбан раскроили. И еще, наверное, за это дельце шить будете?

– Не знаю, – пожал плечами следователь. – Меня это не интересует. Как могли оказаться на пистолете, обойме и патронах твои отпечатки? Вот главный вопрос.

– Да я откуда знаю!

– Тогда пойдешь по делу об убийстве! И будем работать с тобой по полной программе. Как с киллером!

– Да иди ты, мусор! – отмахнулся Зубов и лег на кровать. – Док! – громко позвал он. – Убери этого. Мне покой нужен, а он на нервы капает. Не мог до тюрьмы подождать. – Говоря это, подмигнул милиционеру. – Я кайф ловлю, – прошептал Зубов. – Оказывается, по натуре у нас демократия. Раньше врач тебя хрен бы отослал, а сейчас запросто.

– Ну ты и гусь! – Следователь усмехнулся.

В открытую дверь заглянул охранник.

– Заходи, – кивнул следователь, – я удаляюсь, ибо больной протестует.

– Его не в палате больничной держать, – зло посмотрел на усмехнувшегося Зубова охранник в белом халате, – а в карцере. В наручниках. И бока промассировать дубинками.

– Фашист! – насмешливо заметил Зубов. – Тебе бы, псу, все кому бы по бокам дубинками пройтись. Гнида легавая!

– Погоди, – пообещал охранник, – вернут в отдел, мы тебе устроим лечение.

– Следак, – обратился Зубов к шагнувшему к двери следователю, – слышал? Это же полный беспредел. Покалечили, сучары, а еще и угрожают. Все! – Он рубанул рукой воздух. – Объявляю сухую голодовку, пока этого козла, – он посмотрел на охранника, – не уволят.

– Я ничего не говорил, – насмешливо заявил тот.

– А я ничего не слышал, – не останавливаясь бросил следователь и вышел.

– Вот козлы! – покачал головой Зубов.

– Все, Зуб! – В палату вошел еще один милиционер в штатском. – Здоров ты. Сегодня мы тебя в полное выздоровление приводить будем.

Зубов дернул левой рукой, которая была прикована к пруту спинки кровати.

– Давай правую, – усмехнулся первый, держа наготове еще одну пару наручников.

Зубов выматерился.

– Зубов опытный бандит, – перебил его подполковник милиции. – В том, что это дело его рук, сомнений нет. Непонятно другое: кому мог помешать Николай Вилов? Он не судим. В связях с кем-либо из криминального мира не замечен. Своего дела нет. Он просто частный извозчик. Имеет лицензию. И вдруг его расстреливают у дома двое киллеров. За что? Из-за чего? Если его хотел кто-то убить, это можно было сделать гораздо проще и легче.