|
– «Он убил своего дядю и бежал в горы!» – вот вся повесть обо мне, и она не ложь, но полна ли она? но справедливо ли осудит меня по этим словам всякий, кто их услышит? – на это могу отвечать только я. Пусть отрубят мою голову – что же найдет в этой голове судья для объяснения моего преступления? Пусть вырежут сердце – как отгадает в нем врач пружины, которые двинули на убийство?.. А в этом вся важность для меня! Только это зову я на суд совести, – все остальное – дело случая – все остальное пусть как хотят судят в людском диване! Тяжело мне думать об этом, еще тяжелее рассказывать – и между тем оно меня душит!.. Мучительно вырывать зубчатую стрелу из раны, но и оставлять ее нестерпимо…
Из сего отрывка ясно значится, что Мулла-Нур, полудикий татарин Кавказских гор, – большой философ и вообще выражается высоким слогом, не хуже героев трагедий Корнеля и Расина…
«Месть» просто…. но о «Мести», как и обо всем прочем, мы лучше совсем умолчим…
«Маруся», повесть князя Шаховского, есть, кажется, первый опыт почтенного драматурга в повествовательном роде и, как все запоздалые опыты, очень неудачный. Эта повесть доказывает ясно, что удача в сценических произведениях скорее отрицает, нежели условливает удачу в романе и повести. Автор изображает какую-то малороссийскую Сафо, то есть влюбленную стихотворицу, как будто бы всякая влюбленная стихотворица непременно должна называться Сафо. Старинная манера! Было время, когда Державина называли российским Пиндаром, Горацием и Анакреоном; Хераскова – российским Гомером и т. д. Но это бы еще куда ни шло! Дело в том: почему автор не говорит, что героиня его повести – лицо историческое; а если она выдумана им, то по какому праву он приписал ей прекраснейшие народные песни?.. Но и это бы еще куда ни шло! А жаль того, что рассказ в высшей степени сбивчив, темен и неловок, характеров как не бывало, языка и слога тоже…
«Приезд вице-губернатора», повесть г. Зотова… Но что о ней говорить?.. Honni soil qui mal y pense!..[3 - Да будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает!.. (франц.). – Peд.][9 - Получивший широкое распространение девиз высоко почетного английского ордена Подвязки, учрежденного в 1350 г. в честь св. Георгия, покровителя Англии.]
«Превращение голов в книги и книг в головы»[10 - Произведение О. И. Сенковского.] – уже сотое и в сотый раз довольно неудачное подражание так называемым философским повестям Вольтера, старая и притом так ужасно растянутая штука или шутка, что вместо смеху производит зевоту.
Кроме этих повестей, в книге «Ста русских литераторов» помещены две драматические пьесы: «Иоанн Антон Лейзевиц», драматическая фантазия в пяти актах, с эпилогом, г. Кукольника, и «Александр Данилович Меньшиков», драматическое представление в трех картинах, г. Свиньина. Обе эти пьесы находятся одна к другой в обратном отношении: пьеса г. Кукольника показывает, как много может сделать истинный талант из такого содержания, из какого, по-видимому, ничего нельзя сделать; пьеса г. Свиньина показывает, как мало может сделать посредственность и из такого содержания, из какого трудно не сделать чего-нибудь хорошего.
Да, с истинным наслаждением прочли мы «Иоанна Антона Лейзевица». Не скажем, чтобы это было художественное произведение, не скроем, что тут много недостатков, натяжек (как, например, в сценах с ящиками, при купцах и при жене); но смело можем сказать, что все произведение насквозь проникнуто любовию к искусству, поэтическою теплотою души, характеры очеркнуты удачно, мастерских сцен много… И какой мир представлен в этом сочинении – мир искусства, мир художников! Тут вы увидите и пламенного, энергического Лессинга, и Эшенбурга, и Иффлянда, и, наконец, Шиллера, с его бледным лицом, задумчивым видом, с его вечным «заступничеством человечества от людей», по прекрасному выражению г. |
