Леся отрицательно покачала головой. Потом обреченно вздохнула:

– Ладно. Будем работать вместе.

– И мы тоже! – хором заверещали Даша с Машей.

Они уже забыли о пионе и весело прыгали перед крыльцом. Богдан сурово сказал:

– Только не сегодня!

– Почему?! – возмущенно закричала Маша.

– Потому что сегодня мы только сходим туда и осмотрим дом, – мягко пояснила Леся. – Нужно прикинуть, что принести для уборки. Но завтра…

– Что? – жалобно посмотрела на нее Даша.

– Завтра вы обязательно пойдете с нами!

Леся ласково улыбнулась девочкам и подумала, что теперь не скоро сможет выйти к пляжу с клубникой или вишней. И хорошо. Одна мысль, что на рынок может снова прийти Рита…

Ф-фу! В дрожь бросает.

* * *

Рита свернула на знакомую улицу, нашла взглядом калитку и язвительно усмехнулась. Она вдруг вспомнила Лесино потрясенное лицо там, на рынке. И мгновенно выступившие слезы, когда Рита бросила в миску смятую десятирублевку.

«Торговка, – презрительно подумала она. – Моя троюродная сестрица – обычная уличная торговка. Хорошо, мама не знает, до чего опустились ее любимые родственнички!»

Рита попыталась представить себя на Лесином месте: вот она искательно улыбается покупателю, стаканом отмеряет ягоды, берет грязные медяки из чужих рук, отсчитывает сдачу…

Какая гадость!

Теперь понятно, почему Леська такая забитая. Она и на море почти не ходит, ей некогда. С утра копается в своих грядках, прямо навозный жук, не девчонка. А потом кланяется перед курортниками и вежливо благодарит за покупку.

Хорошенькая жизнь!

Лучше повеситься.

«Интересно, как Леська меня сейчас встретит? Сделает вид, что ничего не случилось? Или начнет совать назад мои десять гривен? Ни за что не возьму!»

Но Леси дома не оказалось. Лишь Анатолий Федорович читал на крыльце газету, а в горке песка у забора возились Машка с Дашкой, строили новую крепость.

«Опять они тут, – раздраженно поморщилась Рита. – Прямо как в детский сад сюда ходят. Дня не помню, чтоб не путались под ногами!»

Но вслух Рита своей досады не высказала. Поздоровалась с Анатолием Федоровичем и пошла на кухню. Кастрюля с борщом на плите оказалась теплой, и Рита невольно сглотнула слюну: пахло восхитительно.

Девочка быстро умяла порцию. Плеснула себе еще поварешку и с сожалением признала, что мама не умеет готовить борщ. В Леськином чего только нет! Болгарский перец, свежие помидоры, разнообразная зелень, шкварки, чеснок…

А мама заправляла свой борщ купленной в магазине томатной пастой.

Рита с сомнением посмотрела на котлеты, взяла одну и с обреченным вздохом съела, очень уж вкусная.

Потом она вышла на крыльцо. Села рядом с Анатолием Федоровичем и, тяжело отдуваясь, спросила:

– А где все?

– Ты имеешь в виду Лесю или Шурочку? – улыбнулся Анатолий Федорович.

– Тетя Шура на работе, я знаю, – сказала Рита.

– А Леся убежала куда-то с Даней.

– И это секрет! – выкрикнула от песочницы Маша.

И на всякий случай цыкнула на сестру, чтоб не проболталась случайно. Даша обиженно насупилась, но промолчала.

Маша молнией слетала на кухню. Поставила грязные тарелки в раковину и смахнула крошки со стола. Потом возмущенно сообщила сестре:

– Ритка опять не помыла за собой посуду!

– Леся не велела с ней ругаться, – осторожно напомнила Даша и пристроила к замку еще одну башню.