– Ты уже забыл!

– О чем я забыл? – искренне удивился Богдан.

– Я хотела надеть сегодня любимое платье! – Рита опустила глаза, длинные ресницы взволнованно затрепетали. Девочка еле слышно выдохнула: – Я так мечтала, чтоб ты меня в нем увидел.

Богдан озадаченно сдвинул брови.

– Ну и надела бы.

Рита отвернулась. Богдан подбадривающе воскликнул:

– Ты и в этом прекрасно выглядишь, честное слово!

– Ты не понимаешь, – зеленые глаза заблестели от едва сдерживаемых слез, – это совсем не то. Бирюзовое, оно…

– Какое? – нетерпеливо спросил Богдан. И насмешливо усмехнулся. – Волшебное? Как у Золушки?

– Почти, – кивнула Рита. – Посмотри на Лесю! Разве она сегодня не хороша?

Богдан послушно обернулся и едва не заскрипел зубами от злости: Петро что-то шептал Лесе на ухо, и лицо девочки порозовело от смеха.

– При чем здесь Леська? – холодно поинтересовался Богдан, с трудом отводя взгляд от подруги.

– Как «при чем»? – удивилась Рита. И возмущенно выпалила: – На ней мое платье! Я же тебе говорила, она давно его выпрашивала!

Рита вдруг всхлипнула и прикрыла лицо руками. Она почти не притворялась. Ей в жизни не было так страшно! И так плохо.

Она панически боялась, что обман сейчас откроется. Если Леська, например, догадается рассказать Богдану об испорченном платье. Мол, Ритка закапала его шелковицей, жалость какая – пришлось надеть чужое, гостья буквально его навязала.

Хотя… Леська вряд ли станет жаловаться! Эта дурочка сестре откровенно сочувствовала, Рита видела. Уговаривала не расстраиваться – вот цирк! Мол, ты ж нечаянно, с любым может случиться…

Рита в жизни не сталкивалась с подобной наивностью!

Богдан недоверчиво смотрел на нее, о чем-то думая. Но, к удивлению Риты, не стал ее расспрашивать. Холодно бросил:

– Перекуси. Ты за весь вечер крошки в рот не взяла.

Рита испуганно ахнула: Богдан решительно двинулся в сторону Леси.

«Мамочка моя! Если он сейчас спросит о платье… Я пропала! Нет, я все буду отрицать! В конце концов, мое платье на Леське, что б она там не говорила. Зачем, зачем она его взяла?!»

Руки стали ледяными, ноги ватными, к горлу подкатила тошнота. «От голода, наверное, – равнодушно подумала Рита. – Нужно в самом деле хоть что-нибудь съесть».

Девочка схватила первый попавшийся под руку бутерброд и на подгибающихся ногах направилась к Лесе. Чуть стороной, делая вид, что идет к столу с напитками. Рита хотела слышать, как пойдет разговор! Иначе просто сойдет с ума от страха.

По счастью, Богдан все еще стоял у окна, ждал, пока закончится мелодия, и, соответственно, танец. Ему претило начинать расспросы при Симоненко.

Нет, он отлично относился к Петро, дружил с ним едва ли не с первого класса, но… Если Леся и взяла чужое платье, незачем Петро об этом знать. Не его дело!

Богдан не поверил Рите. Не мог поверить. Даже ее болтовня о каких-то там десяти гривнах, отданных сестре за клубнику, казалась ему клеветой.

Он слишком хорошо знал Лесю! Она наивна, беспредельно добра, беззащитна, в конце концов, перед такой нагловатой девчонкой, как эта москвичка.

И все же после недавнего разговора на стройке на душе остался какой-то неприятный осадок. Будто Марго все же забрызгала Лесю грязью. А он не рискнул спросить подругу открыто – правда ли это. И мучался сомнениями.

Он идиот!

Будто первый раз сталкивался с подобной девицей. Сколько их на нем висело и виснет! И одна о другой обязательно скажет гадость.