Сеченов проживал на том же этаже, что и я. Метров двадцать по коридору. Только у меня вид из окон на Унтер ден Линден, а у него – во двор. На этом хорошие новости закончились, потому что Иван Михайлович болел. Не то чтобы ухи просил, но чувствовал себя отвратительно. Где то в пути следования прихватил ангину. Температура тридцать восемь с длинным хвостом, говорит с большим трудом. Только и счастья, что никаких лакун и прочего, обычная катаральная. А то одна радость в жизни была бы, вскрывать паратонзиллярный абсцесс, возникни такой, в условиях отеля. Стрептоцид начал принимать с утра, горло полощет. Лекарство, кстати, местного производства, изготовлено по лицензии. Я немецким фармакологам доверяю, но меньше чем себе, а потому принес из своего номера не такой красивый, но зато точно правильный препарат.

– Будете переносить доклад? – спросил я, наливая из заварника в чашку Сеченова чай.

– Нет, вы прочитаете, – просипел Иван Михайлович. – Я уже написал в оргкомитет.

Ну да, кто я такой, чтобы у меня спрашивать. Хотя чего переживать? Просто мое выступление вместо десяти минут составит двадцать пять. На репетиции целых полтора дня.

Банально выползти на трибуну и прочитать по бумажке – себя не уважать. Урок в этом деле мне преподал один мой учитель. Совершенно случайно, будучи еще студентом, я увидел, как он, стоя перед зеркалом в пустом кабинете, читает лекцию. Хотя делает это совсем не впервые. Прямо как артист перед спектаклем. Некоторое время спустя он совершенно спокойно в разговоре сказал, что может без подготовки раскрыть любую из трех десятков тем. По два академических часа каждая. Вот это профессионал своего дела. Так что и мне сеченовский кусок доклада предстоит освоить так, чтобы от зубов отскакивало. Успею, материал для меня не новый. А то, что рассказывать придется на иностранном языке, только добавляет изюминку в задание.

Пока я раздумывал о судьбах современной медицины, лежа на неразобранной постели, немецкая почта продемонстрировала похвальную оперативность. Портье принес ответную телеграмму из Вольфсгартена. А ведь прошло всего часа три, не больше. Меня с нетерпением ждут так скоро, как это будет возможно. Хотят порадовать «новостью» лично? Или что то еще? А, ладно, можно выехать сразу после доклада. Или окончания пленарного заседания. Гессен, конечно, далековато от Берлина, но за день доберусь. Как говорила одна экспрессивная дамочка, подумаю об этом завтра. Сейчас у меня встреча с коллегой. Поговорим о разрезах, лигатурах и трудностях хирургического доступа к отдельным частям человеческого организма. Или про дам и скачки – как придется.

Глава 18

ХАРЬКОВЪ. Объявлена программа лекцiй, организованных для женщинъ. Читаютъ профессора университета. Лекцiи начнутся въ началѣ октября.

СТОЛИЧНЫЯ ВѢСТИ. Въ будущемъ году минетъ 50 лѣтъ службы оберъ прокурора Св. Синода К. П. Побѣдоносцева и управляющаго морскимъ министерствомъ генералъ адьютанта Н. М. Чихачева.

Фальшивые сторублевки. Кромѣ Петербурга и Москвы, фальшивые кредитные билеты появились и въ Одессѣ. Такъ, на дняхъ, по словамъ «Од. Листка», въ одесской конторѣ государственнаго банка задержанъ фальшивый кредитный билетъ сторублеваго достоинства. Билетъ этотъ имѣетъ № 232589 и литеры А. Е. Изготовленъ онъ весьма тщательно, и поддѣлку его обнаружить чрезвычайно трудно.

Вопросъ о реорганизацiи и выдѣленiи отдѣльнаго корпуса жандармовъ, по словамъ столичныхъ газетъ, рѣшенъ въ положительномъ смыслѣ.

ЛОНДОНЪ. Построенный для русскаго флота контръ миноносецъ «Соколъ» сдѣлалъ при испытанiи скорости хода 30¼ узловъ въ часъ и является, такимъ образомъ, самымъ быстроходнымъ судномъ въ мiрѣ.

Микулич как то сразу стал восприниматься давно знакомым приятелем. Рассказывал о детстве в Черновцах, как учился в Вене, иной раз по три дня голодая, потому что денег не хватало.