– Гех вех. Шнелле. Вали говорю! И собак своих забери!

Кузьма, мешая русские и немецкие слова, кого то выпроваживал. Я открыл глаза, увидел перед собой морду мелкого, вислоухого двортерьера, который преданно смотрел на меня, стоя на задних лапах. Передние он положил на кровать..

– Ты кто?

– Гав, гав!

– Это понятно, что гав гав. Кто ты?

Я встал с кровати, накинул на себя халат. Позевывая вышел в прихожую. Там Кузьма выталкивал худенького мужичка с большими бакенбардами, в очках. Одет тот был непритязательно, в замызганный костюм, в руках держал котелок и поводок от еще одной собаки, покрупнее первой. Похоже на смесь колли с боксером.

– Герр Баталофф! Миллион извинений за раннее вторжение… – худой засуетился, дернул на себя собаку. Потом позвал первую: – Ральф, Ральф! Иди сюда!

Слава богу, его немецкий в отличии от кайзера был более менее понятен.

– Который сейчас час? – я зевнул, прикрывшись рукой.

– Половина восьмого, – буркнул Кузьма, отступая. – Заявился без спросу, начал что то лопатать по своему

– Герр Баталофф! Я Ганс Дитер из Мюнхена. Врач и хирург. Мне срочно надо поговорить с вами по одному важному поводу!

– Почему вы с собаками пришли?

– Так в них все и дело! Я поймал Ральфа, прикормил его и теперь мы готовы к опытам

– Мы?

– Вы же открыли с герром Сеченовым переливания крови?

– Открыл.

– Чего хочет немчура? – Кузьма привел из спальни двортерьера, вручил его поводок Дитеру. – Совсем охренели в такую рань с собаками врываться. Беспардонник.

– Не знаю, чего он хочет, а я хочу кофе. Сходи в буфет, прикажи подать.

После того, как слуга ушел, а собаки были надежны привязаны к ручке сортира, Ганс изложил мне свое предложение. А заключалось оно в том… чтобы отрезать головы обеих собак и пришить их обратно. Но к чужим телам.

– Вы это серьезно⁈ – выпал в осадок я от подобного предложения

– Совершенно! Переливания крови позволяет поддерживать жизнь в период заживления ран. Представляете, какие перспективы открываются у медицины? Какие деньги готовы будут заплатить богачи в старости, чтобы избежать смерти и пересадить свою голову на молодое тело? Это же миллионы дойчмарок!

Тут я чуть не заржал. Вспомнил фантастический рассказ Беляева – «Голова профессора Доуэля». Ну и финал произведения тоже всплыл сразу в памяти.

– А как вы собираетесь соединять волокна нервных окончаний? – поинтересовался я исключительно для поддержки разговора. Хотелось есть, в туалет, а настырный Дитер все никак не отставал.

– Разумеется, клеем. Я уже провожу нужные опыты, – мюнхенский «доктор» посмотрел на меня с подозрением. – Но имейте в виду! Формула клея будет запатентована!

Я сел на стул, задумался. То, что предлагал Ганс, только внешне выглядело, как полный бред. В двадцатых годах советский учёный Сергей Брюхоненко разработал первый в мире аппарат искусственного кровообращения – аутожектор. После чего успешно пересадил голову собаке. И пересадил успешно – та даже смогла поесть. Только вот еда вылезла из шеи, т. к. хирург не стал ушивать трахею и пищевод. Спустя тридцать лет другой советский ученый, Демихов, создал «цербера» – присоединил к живой собаке еще одну голову. Та уже прожила вообще целый месяц.

– Что будем делать с отторжением органов? – поинтересовался я после того, как запал Дитера иссяк, и Кузьма принес мне горячего кофе.

Немцу, кстати, не предложил. Зато налил в тарелку воды, поставил собакам. Те с удовольствием начали лакать.

– Гоните этого живодера! – слуга помахал пальцем перед носом Ганса.