– Герр Баталофф, рад приветствовать вас в Вольфсгартене! – с изрядной долей пафоса произнес он. – Меня зовут Фриц, я старший дворецкий. Сейчас вас проведут в вашу комнату. Ужин через два часа.

Операция внедрения прошла на «отлично». Горничные забегали, готовя мне ванную, ливрейный лакей со знанием дела помогал Кузьме распаковывать чемоданы, мне с дороги предложили чего нибудь выпить, пока среда обитания придет в состояние, достойное гостя высоких хозяев. И ведь даже паспорт никто не спросил, довольно было представиться на въезде.

Комната, если честно, сильно моему номеру в «Бристоле» проигрывала. И в «Англии» тоже. Три звезды, максимум. Четыре с большой натяжкой. Скромненько: гостиная, спальня, ванная. Кровать, правда, двуспальная, на всякий случай, наверное. Но без балдахина. Тумба прикроватная, столик, шкаф. И в гостиной диван, парочка кресел, бюро, если поработать надумаю. Ну хоть на письменный прибор средней паршивости и стопку писчей бумаги расщедрились. Никакого антиквариата, сплошной новодел. Картины на стенах – уровня барахолки в Битцевском парке. Жмоты, одно слово. Так мировое светило встречать – себя не уважать. Хорошо, не с дворней столоваться посадили, и за это спасибо.

За ужином меня ожидал Великий князь и некто неизвестный, взирающий на Сергея Александровича с выражением угодливого страха. Я был удостоен горячего рукопожатия и вербального восхищения оценкой моих заслуг. А как же, вроде и виделись недавно, а два ордена получил.

Выглядел Романов неважно – красные глаза, печать усталости на лице. На лбу обозначились мощные морщины.

Странный худощавый субъект в пенсе оказался моим коллегой, акушером при дворе Великого герцога Эрнста Людвига, доктором медицины Герхардом Петерманом. С ним я уговорился пообщаться позже –, не за ужином же. Хозяин поместья отчалил по своим делам в Дармштадт. Там же находятся и его жена Виктория Мелита с годовалой дочкой Елизаветой. О причинах отсутствия Великой княгини мне пока не сообщили.

Ужин как ужин – пресноватый суп, слегка недосоленный бифштекс, и прочее, в пределах допустимых погрешностей. Съедобно. Вино хорошее, прямо очень понравилось. Надо попросить, чтобы прислали несколько бутылок. Наверняка из личных герцогских погребов, не в магазине покупали. К вину шел отличный сыр под названием брюнуст. Тоже захотелось захомячить пару тройку головок.

– Расскажите, что там за конфуз случился во время визита Его Величества в институт? – спросил Сергей Александрович после того, как мы прикончили первую бутылку и слуги нам открыли вторую.

Что примечательно – беседовали по русски, напрочь исключив из разговора очкарика. Вроде и невежливо, но кто я такой, чтобы правила устанавливать?

– Одна сотрудница совершенно случайно пролила на голову своей коллеге пузырек с зеленкой, – объяснил я. – Следы оперативно убрали, но на волосах остался легкий изумрудный оттенок.

Великий князь хмыкнул. Наверное, представил, как выглядела пострадавшая.

– И как она попалась на глаза государю?

– Так роли были распределены, люди проверены. Обе участницы недоразумения были предназначены на одну и ту же роль. Одна – основной состав, вторая – на всякий случай, на замену.

Я рассказывал об инциденте, а сам все гадал – чего Сергей Александрович такой дерганый. Явно же не вино подействовало. Алкоголь, он в основном наоборот, успокаивает и расслабляет. Наконец, просто взял и прямо спросил. Выяснилось, что великую княгиню тошнит, мучают головные боли и все это выглядит да… как токсикоз. Но в беременности до сих пор уверенности нет. А вот Романову горит. Узнать и объявить. Что то там кому то наверное наобещал, авансировал, какие то планы с этим всем связаны.

– Вообще, есть способ узнать.

– Осмотром?

– Нет, лучше.