Я уже не слушал. Все передо мной, осталось только соединить. Манжета, конечно, не на липучках, а на крючочках, цепляющихся за металлические спицы. Материальчик тонковат, надо погрубее немного, чтобы износ был поменьше, из прорезиненной ткани, допустим. Груша… Ага, клапан приделали, как я и нарисовал. Испытаем…

– Трубка широковата, пропускать будет, видите, болтается, – показал я Келеру. – Дайте пока нитку или проволочку тонкую, чтобы зафиксировать.

Фармацевт с любопытством наблюдал за моими манипуляциями. Что должно получиться в итоге, я ему не сказал. Пообещал после объяснить. А ему и всё равно: я же заказ оплатил, и весьма недешевый. Трубку закрепили, и я качнул пару раз воздух грушей. Манжета надулась немного, а когда я клапан открыл, сдулась. И ртутный столбик дернулся.

– И что теперь? – спросил Келер.

– Снимайте пиджак с сорочкой и закатывайте рукав нательного белья выше локтя, – предложил я. – Будете первым в мире человеком, которому измерили артериальное давление.

Быть первопроходцем всегда интересно, а потому руку мне предоставили очень скоро. Я наложил манжету, приложил к локтевому сгибу фармацевта стетоскоп и начал накачивать воздух. Ну а дальше просто.

– И как это работает?

– Все элементарно, дорогой Роман Романович. Нагнетая воздух в манжету, которая должна плотно прилегать к коже, мы перекрываем плечевую артерию. Потом начинаем потихонечку воздух выпускать, кровь начинает идти своим обычным путем, но артерия еще освобождена не полностью, возникает турбулентность, которую мы слышим, прикладывая стетоскоп вот сюда, – показал я красноватый кружок, оставшийся на коже. – В этот момент начинает дергаться столбик ртути, и мы засекаем показания. По мере потери воздуха из манжеты турбулентность прекращается, и тоны, равно и как прыжки столбика ртути, заканчиваются. Начало биения соответствует сердечной систоле, окончание – диастоле. Все в точности, как описано в заявке на привилегию.

– Как просто, – прошептал Келер. – Почему до этого никто не додумался раньше, Евгений Александрович?

Ага, я уже вижу мелькание цифр в твоих глазах. Небось, по десять копеек будешь брать за измерение давления в аптеке новомодным прибором. Может, даже рубль на первых порах, пока все в новинку. Аппараты страждущим больным, врачам, в клиники. Да тут миллионами пахнет. Это даже мне понятно.

– Ну раз вопросов нет, Роман Романович, то можно и соглашение подписать.

– Извольте, Евгений Александрович, я всегда готов… Наше сотрудничество…

– Только мой процент немного увеличится. И это я не включаю долю от использования…

– Да какое там…

– А если я вам скажу какое, то и этот процент включим.

– Согласен, – тяжело вздохнул Келер.

– Тогда мне срочно десять… нет, двадцать таких приборов, с исправлениями. – Я кивнул на проволочку. – И давайте обсудим новый заказ на производство систем для внутривенного вливания растворов. Смотрите, в комплект входит игла…

* * *

Сколько в Москве ежедневных газет? Дюжина, если не больше. И почти во все, как я уже выяснил с наймом, можно подать объявление. Я решил не распыляться, разместить рекламу скорой в пяток самых популярных, но на первой странице. А где такое невозможно, все равно в центре и очень крупным шрифтом. А еще заказать листовки, чтобы их расклеили на всех театральных тумбах. Не поскупился и на красивый номер телефона. Да, знаменитый «ноль три». Сколько пришлось денег за это отдать «Эриксону»… Как так? У всех четырехзначные, а вы хотите двухзначный!

В объявлениях и на плакатах написал очень простое послание: «Скорая медицинская помощь, бесплатно, доступна всем, вызывать по телефону 03».