Она сжала ему руку, поблагодарила взглядом и, к его удивлению, снова села. Улыбнулась.

— Я знала, что вы мне не откажете. Теперь позвольте объяснить, в чем дело.

Он отодвинул книги в сторону, наклонился вперед, уперевшись локтями в стол, положив подбородок на ладони, не сводя с нее глаз.

— Меня зовут Лидия Клайд. Мой отец и я живем вдвоем. Кроме меня в этом мире у него никого нет, я я сама очень к нему привязана. Он, к сожалению, очень болен, — тут она прижала руку к левой груди. — Врачи говорят, что он может умереть в любой момент, но он и я… — тут она доверительно хохотнула, — … не верим врачам. И все же иногда, вы понимаете, мы им верим. Многие недели он настаивал на том, что должен написать завещание о оставить мне все, что у него есть. Вы знаете, как устроен человек. Откладывает из года в год, говорит себе, что спешить некуда, а потом, когда решает-таки написать завещание, каждая минута задержки приобретает огромную важность. Вот я и договорилась с нашим другом, лондонским адвокатом, что он приедет к нам и останется на ночь. Встретиться с ним мы договорились на железнодорожной станции. Но не встретились! Я позвонила отцу. Он сказал, что наш приятель прислал телеграмму, в которой сообщил, что неотложные дела не позволяют ему покинуть Лондон. Отец умоляет меня найти какого-нибудь адвоката и привезти к нему. Он не может и дальше тянуть с завещанием. Глупо, нелогично, я знаю, он может прожить еще двадцать лет, но… — она пожала плечами. — У больных своя логика. А волноваться ему нельзя, это точно. Отсюда… — она с благодарностью посмотрела на него, — …и мой визит к вам!

— Да, но…

— Вы встречались с неким Роджером Платтом, не так ли? В баре «Чаша и колокола?»

— Он — ваш друг? — в удивлении спросил Артур.

— Мы давно знаем друг друга, но это не значит, что я одобряю некоторые его привычки. Бедный Роджер! Он… — она доверительно улыбнулась Артуру — …не из нашего теста. Но он рассказал мне о вас. Просто восхищен вами, знаете ли. И вот когда мне понадобился друг, друг, который еще и адвокат, я тут же вспомнила все добрые слова, которыми он вас охарактеризовал. Вы поедете? Моя машина у дома.

Артуру льстило, что он произвел столь неизгладимое впечатление на в общем-то незнакомого человека. Но, тем не менее, недоуменно глянул на Лидию. кое-что по-прежнему не складывалось.

— В чем дело? — в ее голосе зазвучала тревога.

— Ваш отец…

— Да?

— Вы — его единственный ребенок. С чего такая срочность с завещанием? Вы и так унаследуете все.

Такого трагического взгляда видеть ему еще не доводилось. Потом она отвернулась, очаровательная головка поникла.

— Так вы не понимаете? — прошептала она.

Чтобы показать, что он — много чего повидавший мужчина и, опять же, почти что сертифицированный солиситор, Артур тут же ответил, что понимает, конечно, понимает, но… и замолчал, ожидая ее объяснений.

— Я не хотела вам говорить, — шептала она. — Я хотела сохранить мой маленькую тайну. Но, разумеется, у меня не может быть секретов от моих друзей. Видите ли, Артур, я — его дочь, но… неужели я должна это говорить? — и она затравленно посмотрела на него.

— Ага! — он наконец-то понял. — Вы хотите сказать… он так и не женился на вашей матери?

Она печально вздохнула.

Артур поднялся.

— Я — дурак, простите меня.