Очевидно, она была девственница. У него же имелся опыт общения с женщинами. Некоторые из девиц, которых ему удалось окрутить, были так же милы, как и Алина. Почти. Хотя ни одна из них не была благородного происхождения. Эти девицы просто не могли устоять, глядя на его прекрасные одежды и горячих коней и на то, как небрежно он тратил деньги на сладкое вино и ленты. И коли уж ему удавалось заманить какую‑нибудь в сараи, как правило, в конце концов она более или менее охотно ему отдавалась.

С девушками Уильям обычно обращался весьма бесцеремонно, сначала делая вид, что не испытывает к ним никакого особенного интереса. Но когда он очутился наедине с Алиной, то почувствовал себя не в силах разыгрывать безразличие. На ней было ярко‑голубое шелковое платье, ниспадающее свободными складками, но единственное, о чем он мог в тот момент думать, это о теле, что скрывалось под ним, которое очень скоро он будет иметь возможность видеть обнаженным, когда ему заблагорассудится. Он застал ее за чтением книги. Это занятие было свойственно благородным светским дамам. Уильям спросил, что это за книга, пытаясь не думать о том, как под голубым шелком колышутся ее груди.

– "Роман об Александре". Это история о короле по имени Александр Великий, о том, как он завоевал волшебные страны Востока, в которых на виноградных лозах растут драгоценные камни, а растения могут разговаривать.

Уильям и представить себе не мог, что кому‑то нравится тратить время на такую глупость, но промолчал. Затем он принялся рассказывать ей о своих лошадях, собаках и успехах в охоте, состязаниях по борьбе и рыцарских поединках. Однако это не произвело на нее особого впечатления. Тогда он заговорил о доме, который для них строил его отец и, чтобы было легче подготовиться к тому времени, когда Алина станет управлять его хозяйством, в общих чертах описал, каким ему видится их будущее жилище. Уильям почувствовал, что его слова все меньше привлекают ее внимание, хотя и не понимал почему. Он подсел к ней как можно ближе и хотел было обнять ее, чтобы облапать и убедиться, действительно ли эти сиськи были такими большими, какими он их воображал, но Алина отпрянула от него, прижав к себе руки и скрестив ноги, и бросила на него такой грозный взгляд, что он вынужден был оставить свою затею и утешиться мыслью, что скоро он сможет делать с ней все, что захочет.

Однако пока они были вдвоем, Алина и виду не подала, что позже собирается устроить какие‑либо неприятности.

– Мне кажется, мы не очень подходим друг другу, – спокойно сказала она, но он воспринял ее слова как проявление очаровательной скромности и заверил, что она ему очень даже подойдет. Уильям понятия не имел, что, как только он покинет дом, она ворвется к отцу и заявит, что ни за что на свете не выйдет за него замуж, что лучше уж она уйдет в монастырь и что, если даже ее потащат к алтарю в цепях, супружеской клятвы от нее все равно не добьются. «Сука, – думал Уильям. – Ну и сука». Но в его словах не было той злобы, которая звучала в словах матери. Он вовсе не хотел сдирать кожу с живой Алины, а мечтал лечь на ее горячее тело и целовать ее соблазнительные губы.

Крещенская служба закончилась объявлением о кончине епископа. Уильям надеялся, что эта новость отодвинет на второй план разговоры о его несостоявшейся женитьбе. Процессия монахов покинула храм, и его своды наполнились шумом возбужденных голосов направлявшихся к выходу прихожан. Многие из них были связаны с епископом не только духовно, но и материально – одни арендовали его земли, другие работали на него по найму, – и всех интересовало, кто же станет его преемником и намерен ли этот преемник проводить какие‑либо изменения. Смерть господина всегда оказывала то или иное влияние на дальнейшую жизнь находившихся под его властью людей.

Следовавший за своими родителями Уильям был немало удивлен, увидев идущего им навстречу архидиакона Уолерана.