Фотограф начал спускаться по лесенке, но вдруг неуверенно застыл на месте. Дэвиса накрыл внезапный приступ тошноты, а парень развернулся и стал подниматься обратно.

− Подожди! − окликнул Дэвис. − Подожди! Я могу доказать. Я… − Осекшись на полуслове, он отступил назад и заглянул в комнату с пленником.

Мужчина протянул к нему руки со связанными запястьями, в его глазах застыла мольба.

− Я докажу! − прошептал Дэвис.

«Всего лишь стоп-кадр. Не реальность. Это единственный способ спасти настоящих людей. Не будь трусом…»

Словно в трансе Дэвис навел пистолет на мужчину.

«Я не могу. Не могу…»

Он уже проделывал это простым нажатием кнопки. Сотни раз. Каждый раз, когда выключал стоп-кадр.

Он выстрелил.

Тишина взорвалась. Выстрел получился гораздо громче, чем ожидал Дэвис, и он вздрогнул. Пленник упал навзничь. На этот раз пуля вышла из затылка, кровь забрызгала стену.

У Дэвиса зажужжал телефон. Он на него даже не взглянул. Уставившись на мертвеца, потрясенный тем, что натворил, он выронил пистолет.

− Ты… − раздался голос Фотографа. Он снова начал спускаться по деревянной лесенке. − Ты просто взял и сделал это?

− Чтобы… чтобы защитить стоп-кадр. − Голос у Дэвиса дрожал. Он зажмурился.

− Ты понимаешь их истинную сущность, − с гордостью произнес Фотограф. − Но тебе следует знать, что не мы должны их убивать. Мы предоставляем это стоп-кадру, подобно иммунной системе организма. Естественное очищение.

Фотограф приблизился.

− Это мой дядя, он незрячий. Мы ждем, пока его не начнет мучить жажда, а потом даем выбрать напиток. Но этикетки прочитать он не может. И система его убивает.

− В следующий раз я все сделаю правильно, − сказал Дэвис. − Есть план? Кто следующий? Я могу помочь.

Фотограф облизнул губы.

− Кончаются люди, которых можно найти на улице. Нам надо быть осторожными. Копы из стоп-кадра попытаются нас остановить. Они не понимают.

− А я понимаю.

− В школе Марии Магдалины у семнадцати детей аллергия на арахис, − сказал Фотограф. − Я старался придумать, как все провернуть, чтобы самому не засветиться. Но если ты со мной, если копам в реале все равно, то, наверное, мне не о чем беспокоиться. В любом случае мы приступим двенадцатого мая. Я выяснил, что…

Раздался выстрел − громкий, наглый, внезапный. Фотограф упал как марионетка, у которой обрезали нити. Дэвис обернулся: наверху лестницы, освещенный снизу, стоял Чез с пистолетом в руке.

− Черт возьми! − воскликнул Чез. − Дэвис, ты в порядке? Как он тебя обезоружил?

Дэвис моргнул. «Чез, вот же идиот».

Его телефон издал долгое жужжание. Будильник.

Ровно 20:17.

Дэвис невозмутимо подобрал свой пистолет. Они далековато от Варшавской, но он все равно должен следовать намеченному плану. Ведь сработает? Все правдоподобно?

Хотя какая разница?

Чез оттолкнул Дэвиса с дороги и опустился на колени перед убийцей.

− Ого, совсем мальчишка. − Он заглянул в комнату с мертвецом. − Черт! Что случилось, Дэвис?

В ответ Дэвис поднял пистолет и направил его в голову Чеза.

Тот отшатнулся.

− Дэвис?

− Прощай, Чез.

− Эй, ты чего! Чего творишь?!

− Скажи-ка, − тихо произнес Дэвис, − когда ты наведываешься в стоп-кадре к Молли, тебе каждый раз приходится соблазнять ее заново? Или ты просто показываешь значок, убеждаешь ее, что она не настоящая, и дело в шляпе?

У Чеза отвисла челюсть и выпучились глаза.