Дэвис подобной уверенности не испытывал. И вообще. Многим казалось, что в стоп-кадре риск меньше. Но в то же время все эти люди были созданы для того, чтобы Дэвис с Чезом могли разрешать свои мелкие дела. В один день заселяют целый город, а потом его уничтожают. Истребляют миллионы. Регулярный холокост. Если Дэвис потерпит неудачу, все зря.

Для него риск был громадный.

«Ничего?» − прислал Чез.

«Ничего. Что-нибудь увижу − сообщу, Чез. Но если будешь и дальше меня отвлекать…» − Он остановился на полуслове и не стал отправлять сообщение.

По переулку шел какой-то мужчина: высокий, в длинном плаще, руки в карманах. Солнце уже село, и света не хватало, чтобы рассмотреть его как следует, но типаж был подходящий.

У Дэвиса бухнуло сердце.

«Идет», − быстро отправил он.

«Наконец-то», − прислал Чез.

Дэвис затаил дыхание, стараясь не думать о том, что будет, если Фотограф заметит Чеза. Маловероятно. Или нет? А если он проверит женщину, которую они застрелили, и обнаружит пулевое ранение? Этого Дэвис не учел.

Фотограф вошел в здание.

Немного спустя пришло сообщение от Чеза: «Только что прошел мимо меня. Идет к бассейну».

По крайней мере, можно не беспокоиться о Варшавской улице. У них новое дело, более важное. Они туда не пойдут, а стало быть, все его приготовления ничего не значат.

Эта мысль успокаивала. Успокаивала настолько, что он почти избавился от тревоги.

«Заглянул за дверь, к трупам», − написал Чез.

«Ты пошел за ним в раздевалку?»

«Ага».

«Прекрати писать и затаись, идиот!»

Дэвис напряженно ждал, уставившись в телефон. Его раздирали противоречия. Он только что велел напарнику не писать, но теперь молчание выводило его из себя. Дэвис представил, как Чез чихает, а Фотограф дает деру. И еще с десяток вариантов развития событий.

«Он заглянул в комнату с пчелами, − прислал Чез. − Кажется, очень волновался, чтобы насекомые не разлетелись, хотя они все дохлые. Там темно, и, по-моему, он не заметил, что мы застрелили женщину. Может, просто прислушивался, дышит ли еще кто. Дверь закрыл быстро, пошел к своему импровизированному бассейну. Я вернулся наружу. Он ест гамбургер».

Дэвис расслабился и опустил крышку унитаза, чтобы сесть. Честно говоря, он бы меньше нервничал, если бы пошел сам, а не остался ждать.

Где-то в квартире открылась дверь. Черт, вернулись хозяева.

«Выхожу на улицу, − написал Дэвис. − Прослежу за ним, когда он уйдет».

Он выскочил из ванной, напугав женщину. Та выронила сумку с продуктами и закричала. Дэвис сунул ей под нос значок, не сразу сообразив, что схватил значок реальности, и почувствовал себя виноватым за то, что использует его с такой неосмотрительностью. Совсем как Чез. Ладно, ничего не поделаешь.

Он бросился в коридор, а женщина рухнула на диван, держась за сердце. Сбежав по ступеням, Дэвис окунулся в темноту и притаился у входа в переулок, ведущий от задней стены школы к улице.

Он уселся на землю рядом с какими-то ступеньками, свесив голову, словно один из множества человеческих отбросов, засорявших город.

Спустя некоторое время пришло сообщение: «Вышел. Идет прямо на тебя».

«Так быстро?» − отправил Дэвис.

«Ага. Похоже, обеспокоен. Наверное, просто заходил проверить».

«Немного подожди и следуй за ним».

Дэвис съежился, с гордостью отметив, как ровно дышит. Когда Фотограф прошел мимо, он отчетливо рассмотрел азиатские черты и черные волосы. Как только парень отошел на приличное расстояние, Дэвис поднялся на ноги и молча двинулся за ним.

«Идет на восток», − отправил он Чезу.